У преподавателя Галии Нуриевны вторник, судя по расписанию, был днем нелегким – аж четыре пары! И одна из них – с самой плохо управляемой группой, маркетологами-второкурсниками.
Неприятным для нее было то, что историю этой группе поставили последней парой, когда у преподавателя голова начинала пухнуть от усталости. А эти ребята были полны нескончаемой энергии! И ладно еще, если бы они по-дружески шутили с преподавателем, превращая занятие в добрую и полезную творческую игру. Но нет же. Молодые люди над всеми своими наставниками от всей души измывались, изгалялись, проказничали и, как могли, пакостили.
Абдулле Ниязову, парню из очень состоятельной семьи, нравилось с издевкой повторять слова вслух за преподавателем, хохмить да к тому же поднимать ноги на стол. Дочь крупного чиновника Лейла Назарова, не стесняясь, грубила. Были и другие трудные студенты-мажоры, которые, так развлекаясь, отрывались на лекциях по полной программе. И это при том, что большинство студентов института боготворили Галию, уважали и ценили ее за блестящие лекции, к каждой из которых она тщательно готовилась, используя всевозможную литературу и интернет. А потому, даже при своей привычной сдержанности, аристократичная и воспитанная, как считали ее коллеги, Галия на занятиях со вторым курсом отделения маркетинга порой могла и выйти из себя.
И вот, снова наступил вторник. Три первые пары прошли благополучно. Кадыровой не хотелось и думать о маркетологах. И все же ей не удавалось оставаться спокойной: подсознательно она помнила, что последнюю пару должна провести с мучителями. И откуда такие взялись? Не только она, но и многие ее коллеги были готовы чуть ли не увольняться из-за подобных студентов. Но в который раз члены ректората беседовали с ними, убеждая, что уходить не надо, что в целом условия труда в этом вузе весьма достойные, и необходимо просто потерпеть. Так что все оставались.
За несколько минут до начала четвертой пары в дверях кабинета истории показалась рыжеватая голова Абдуллы Ниязова.
– Галия Нуриевна, здравствуйте, – с подлой ухмылочкой сказал он. – А вы это… ммм… когда в последний раз кушали? Просто вы такая худая! Мы вот хотели вас подкормить. Вдруг, думаем, вы сидите голодная, а на пустой желудок – сами знаете… мозги нормально не работают! Может, принести вам покушать?
Это было чересчур. Но Галия, едва сдержавшись, промолчала, думая, как правильно ответить хаму, чтобы не уронить лицо учителя перед учениками.
В этот момент показался тучный корпус еще одного папенькиного сынка, самого отсталого студента Савинкова.
– Игорь, проходите на занятия! – тихо приказала преподаватель Кадырова. – И всей группе скажите, что сейчас у вас по расписанию «История Узбекистана».
– Есть, мадам преподавательница, – нехотя пробормотал парень.
– Так не говорят: «преподавательница», – поправила его Галия, чувствуя в себе раздражение, хотя этот паренек по сравнению с другими в его группе был еще терпимым.
Через пару минут группа была в сборе. Все сидели на местах – снова ради забавы поменявшись друг с другом. Юноши громко и внаглую переговаривались, девушки марафетились. Одна из них, не таясь, прямо с начала занятий читала книжку с детективами.
Галия к этому уже почти привыкла. Она старалась, как могла, держать себя в руках и думала: «А может, я сама виновата? Видимо, не получается у меня достаточно заинтересовать занятиями – пусть даже таких людей, которым в жизни мало что нужно...».
Историк старалась как можно увлекательнее рассказать молодежи об эпохе тимуридов. И вдруг в ее кабинете произошло нечто совершенно непонятное.
В мгновение ока поведение всей группы несносных студентов стало меняться.
Лейла Назарова истошно закричала: «Эй, куда ты?!!», удивленным взглядом сопровождая свою без видимых причин плавно улетавшую через окно пудреницу. Помада Наргизы Алимовой, лежавшая на ее столе, сама стремительно последовала в кабинетную урну. Наглый Абдулла внезапно встал и, заорав: «А-а-а, больно!», для чего-то сделал стойку «смирно», при этом как будто сам себе скрутив руки сзади спины, а затем тихонько, даже не пикнув, уже с освобожденными руками, уселся на свое место. Игорь перестал жевать кусок пирога. Зоя Базарова, с испуганным взглядом непонятно на кого ни с того ни с сего бросила читать книгу. Затем, быстро засунув ее в сумку и сложив руки перед собой, как школьница за партой, миролюбиво, словно была выдрессированным тигренком, уставилась на своего преподавателя.