Тэй протянул руку и, ориентируясь на память Лислава, провел пальцем по стене, словно рисуя сложный рисунок. Раздался щелчок, и часть стены ушла внутрь, открывая довольно глубокий проем. Внутри лежали несколько вещей, а переливающиеся искры на них, открывали их артефактную сущность. Тэй, не колеблясь, вытащил длинный нож с узким обоюдоострым лезвием, даже не нож, а короткий кинжал. «Ритуальный кинжал», подсказала ему память Лислава. Небольшой голубоватый кристалл на короткой цепочке находился рядом с кинжалом. Больше в сейфе ничего не оказалось, и Тэй со спокойной душой закрыл его.
«А что если победит личность Лислава? Он же сильным магом был, а ты всего лишь просто кузнец, — говорил сам себе Тэй, как сомнамбула двигаясь по направлению к подвалу. — Ну и пусть, отца, конечно, жалко, но лучше уж пусть Лислав победит, чем к отцу вернется пускающий слюни юродивый сын. Да и у всех остальных с таким магом как Лислав будет гораздо больше шансов выбраться отсюда живыми», — Тэй уговаривал себя все то время, пока спускался в подвал, пока вставал в центре пентаграммы, и даже в то время, когда уже сделал разрез на ладони, он продолжал убеждать себя, что у него нет выхода, и что в любом случае будет лучше, чем сейчас. Убеждения помогали плохо. Было так страшно, что тряслись коленки. Страшно потерять себя, словно Тэйлин умрет, а проклятый призрак будет жить за его счет, ведь человек — это прежде всего: его память, его эмоции, его жизненный опыт.
Кровь из разрезанной ладони стала капать на пол, но не оставляя уродливых клякс, а собираясь в шарики и скатываясь в бороздки пентаграммы, словно и не кровь это была, а какая-то ртуть. Тэй как зачарованный смотрел, как начинают светиться лучи пентаграммы, уже заполненные его кровью. Внезапно руку кольнуло, и юноша перевел взгляд на порезанную ладонь. Разреза не было. Отдав столько крови, сколько было необходимо для активизации пентаграммы, порез закрылся, не позволяя тратить драгоценную жидкость зря. Тэй перевел взгляд на кинжал:
— Так вот какие у тебя дополнительные свойства.
Ждать больше было нельзя, пентаграмма не будет сиять бесконечно, поэтому Тэй решительно сел на пол и положил рядом с собой голубоватый кристалл, который, как только попал на пентаграмму, начал светиться.
Что было дальше, Тэй не знал, потому что из кристалла вылетела искра и устремилась прямо ему в лоб, а после ее попадания в цель, Тэй потерял сознание.
Очнулся он от страшного грохота. Приподнявшись на локтях, Тэй внимательно осмотрелся по сторонам. Вначале он никак не мог сообразить, что делает в подвале дома Лислава, но уже через вздох вспомнил и резко сел на полу. Гула и мельтешни образов в голове не наблюдалось, и Тэй со страхом закрыл глаза, чтобы попытаться понять — кто он. Перед глазами замелькало детство: добротный дом, кузня невдалеке и маленький Тэй, бегущий к возвращавшемуся домой отцу; первый его удар по раскаленному металлу, его детская ручка, зажатая в крепкой огромной руке отца; его первый выкованный топор; искорки, которые он, словно играючись, загонял прямо в металл; служитель Богини, погнавшийся за ним с пуком крапивы, когда застукал с Енькой, дочкой трактирщика, целующимися прямо на задворках храма; сумасшедший колдун, отправивший их в это проклятое место, где он Тэй едва не потерял гораздо больше, чем саму жизнь. От облегчения юноша снова упал спиной на пол и рассмеялся. Это он, он, а не Лислав. Лежать было холодно и твердо, к тому же снова раздался звук сильнейшего удара, и Тэй, поднявшись на ноги, уже хотел было направиться к двери, как вдруг в его голову пришла мысль, которую он сразу же и попытался реализовать. Вытянув вперед руку, Тэй, как рассказывал старик в воспоминаниях Лислава, выделил несколько искорок, мельтешащих вокруг резерва его дара, и направил в район ладони, попытавшись придать вид шара. Он едва не потерял концентрацию, когда почувствовал, что на ладони появилось что-то теплое и вполне материальное. Открыв глаза, Тэй едва не испустил крик радости — на ладони мерцал небольшой огненный шар. Но за радостью пришло понимание: он не знает, что делать дальше. Шар продолжал искриться на ладони, и его невозможно было выбросить, некуда было бросать в подвале-то. Тэй лихорадочно огляделся по сторонам, и уже хотел было бежать к двери, чтобы выбросить шар на улицу через окно, как внезапно его взгляд зацепился за цепочку, оплетающую его руку и он «вспомнил»: поднеся руку с огненным шаром к браслету, Тэй сделал вращательное движение ладонью, и, направив прямо в шар несколько искорок из тех, что пробегали время от времени по его рукам, выдохнул слово-ключ: «Войди». Шар словно втянулся внутрь браслета, одно из звеньев поменяло цвет на слегка красноватый и немножко нагрелось.