Она не знала, что хуже — стук кувалды, с помощью которой Харрингтон ставил столбы, скрип пилы, отпиливавшей нижние сучья, или непрерывное жизнерадостное посвистывание, аккомпанировавшее работе. А она-то собиралась понежиться на солнышке и прочитать один из тех романов, на которые у нее никогда не хватало времени. Вот так сельский мир и покой…
Она уныло вздохнула, захлопнула книгу и поднялась на ноги. Дурные примеры заразительны. Давно пора было стричь газон. Клеменси ушла в дом и вскоре вышла оттуда, облаченная в шорты из обрезанных джинсов и мешковатую зеленую майку. В руке она держала ключ от сарая. Клеменси отперла дверь и выкатила наружу газонокосилку, которую ей продали вместе с коттеджем.
О господи, только бы не пришлось заправлять ее бензином и смазывать, взмолилась она и дернула тросик. Ничего. Клеменси повторила попытку. Раздалось слабое урчание. После нового рывка она чуть не осталась без руки. Ей ответил насмешливый треск.
— Тьфу! — плюнула она. — Старая рухлядь, металлолом паршивый!
— Скорее всего, вы залили мотор, — прозвучал знакомый низкий голос. — Я бы дал ему несколько минут отдохнуть.
Клеменси круто обернулась. Джошуа шагал к ней с пилой в руках. Старая джинсовая куртка, распахнутая на груди, обнажала его загорелый, мускулистый торс.
— Привет, — холодно поздоровалась она. Слава тебе, господи, что ее глаза прикрывали большие темные очки.
— Не будете возражать, если я спилю этот лавр под корень? — непринужденно спросил он.
Клеменси должна была признать, что ветви означенного куста вторгались на чужую территорию, но это еще не повод, чтобы забираться к ней в сад. Кажется, это стало входить у Харрингтона в привычку.
— Только, ради бога, снимите эти проклятые очки!
— Что? — не слишком учтиво воскликнула она.
— Когда я к кому-то подлизываюсь, то предпочитаю смотреть этому человеку в глаза.
Уголки рта Клеменси невольно поползли вверх, было невозможно представить себе, что Харрингтон может к кому-то подлизываться.
— Прошу прощения за мои вчерашние слова, — без всяких предисловий спокойно сказал он. — Это было очень по-детски.
— Тогда почему вы так сказали?
— Сам не знаю. — Он уныло усмехнулся. — Наверно, со злости.
— На меня? — нахмурилась Клеменси.
— На себя. — На его упрямой челюсти проступили желваки. — Я не собирался…
— Целовать меня? — подсказала Клеменси. Они оба знали, что это был не просто поцелуй. — Вы думали, что я восприму его серьезнее, чем вам хотелось? Думали, что он может внушить мне надежду на вечную взаимную любовь? — насмешливо бросила она, глядя ему прямо в глаза.
— Что-то в этом роде, — признался он.
Она задумчиво разглядывала Джошуа.
— Ваша мать была права. Вы действительно слишком дерзки. — Это было типичное мужское нахальство, опиравшееся на непрошибаемую самоуверенность.
— Возможно, — с улыбкой согласился он.
Клеменси улыбнулась в ответ. Его дерзость умерялась чувством юмора, умением посмеяться над собой.
— Клеменси, вы мне нравитесь, — негромко сказал Джошуа. — Я получаю удовольствие, находясь с вами рядом, но и только.
— Знаю, — ровно ответила она, не отводя глаз. Ей предлагали дружбу. Как ни странно, это предложение ничуть не успокоило Клеменси, наоборот, в мозгу раздался негромкий сигнал тревоги.
— Ну что, мир? — приподнял он темную бровь.
— Только если вы сумеете пробудить к жизни мою газонокосилку, — с невольной улыбкой ответила Клеменси.
Харрингтон молча положил пилу на землю и склонился над косилкой. Джинсовая куртка обтянула его сильные плечи. Джошуа рванул тросик, и двигатель немедленно заработал.
— Спасибо, — пробормотала Клеменси, но ее голоса не было слышно из-за шума мотора. Стоило Джошуа поднять ярко-синие глаза, как у нее засосало под ложечкой. Сможет ли она когда-нибудь реагировать на этого человека так же, как на Дэвида Мейсона? Наверно, более долгое знакомство позволит ей привыкнуть к его физической притягательности. Или хотя бы даст возможность смотреть на него объективно.
Клеменси взялась за ручки косилки и повезла ее по лужайке, не сводя глаз с Джошуа. Тот прошел в дальнюю часть сада и начал спиливать лавр. Он предпочел сам поставить забор вместо того, чтобы кого-нибудь нанять… Очевидно, своими мускулами Харрингтон обязан скорее привычке к физической работе на свежем воздухе, чем занятиям в гимнастическом зале.
С каждой минутой ей становилось все жарче. Возя косилку взад и вперед, Клеменси все сильнее укреплялась в мысли сходить на ближайшую конюшню и предложить раз в неделю приводить сюда попастись какого-нибудь достойного кандидата — может быть, маленького пони. Все, хватит с нее! Она резко остановилась, выключила косилку и, рассеянно вытирая о майку потные ладони, стала следить за Джошуа. Тот деловито таскал отпиленные ветки лавра через брешь, зиявшую в заборе.