Я кивнула.
— Да, мне нужен душ, хотя бы для того, чтобы проснуться.
— Хорошо. — Она поцеловала меня в макушку и вышла из комнаты.
Я прошла в ванную и разделась до лифчика и трусиков. Чистых полотенец на полке не было, значит, Рори, скорее всего, не вынимала их из сушилки.
Я открыла дверь и пересекла коридор к прачечной. Конечно, чистые полотенца лежали в сушилке. Пересекая коридор обратно, я бросила случайный взгляд в сторону и увидела, что что-то движется. Кто-то движется…
Фишер стоял в метре от меня.
Я в лифчике и трусиках.
Я держала банное полотенце в руке, а не прикрывала им свое тело.
Он не скрывал своего блуждающего взгляда, ни на йоту. И я не скрывала ни одной части своего тела. С трудом сглотнув, он встретил мой взгляд.
— Я воспользуюсь ванной Рори.
— Окей, — прошептала я, желая, чтобы какая-то крошечная часть его потерянной памяти вернулась после того, как он увидел так много моей обнаженной плоти. Не торопясь, я проскользнула в ванную и закрыла дверь.
Затем я приняла душ и удовлетворила себя, воспроизводя в памяти медленный взгляд Фишера. Моя рука была прижата к бортику душа, глаза зажмурены, рот приоткрыт, когда я кончила, чувствуя слабость в коленях.
Ощущение пустоты.
Ощущение нетерпения.
Чувство растерянности.
С мокрыми волосами, в джинсах и футболке с длинными рукавами я направилась на кухню.
— Хорошо пахнет. — Я улыбнулась Рори, садясь рядом с Фишером, на единственное свободное место.
Роуз передала мне блюдо с курицей и запеченными овощами.
— Новый ребенок? — спросила она.
— Да. — Я накладывала еду на свою тарелку. — Девочка. Айви Элизабет. Копна черных волос. Десять пальчиков на руках. Десять пальчиков на ногах. И сильный, красивый крик. Когда наконец пришло время, она тужилась три раза. Это были роды в воде. Четвертый ребенок. — Я рассмеялась. — Не знаю, зачем мы там были. Мама все делала сама. Она знала, когда тужиться. Когда отдыхать. Как дышать. Она сама взяла ребенка на руки. Айви заплакала. Мама приложила ее к груди. Это было… прекрасно. — Я поняла, что у меня на глаза навернулись слезы, и быстро вытерла их.
— О… это звучит потрясающе, милая, — сказала Рори, явно не замечая моих эмоций.
Я отказывалась смотреть на Фишера. Что он думает о моей печальной стороне?
— Итак… как прошел день у всех остальных? — спросила я.
— Безумно, как обычно. — Роуз рассмеялась.
— Как прошел твой день, Фишер? — спросила Рори.
Он вытер рот.
— Нормально. На этой неделе я играл в догонялки, разъезжая по округе, чтобы узнать, как обстоят дела со всеми проектами. Это странно. Так трудно описать. Я не помню проекты, но знаю, что делать. У меня есть навыки, которые мой мозг помнит. И все, что мне нужно — это планы и свежая информация о состоянии каждого проекта, и я волшебным образом знаю, что делать. Затем за обедом я встретился с новыми клиентами. А после обеда я провел несколько часов в своей мастерской. Кто бы мог подумать, что у меня есть незаконченные проекты? Я не помню, чтобы начинала их, но опять же… Я знаю, что нужно сделать. Когда я сниму этот гребаный гипс, мне будет легче что-то делать. Мне нужно отрастить дополнительную руку, чтобы помогать держать вещи, когда я склеиваю и скрепляю части вместе.
— Когда ты снова увидишь Энджи? — спросила Рори.
— В субботу. У моего отца день рождения, так что они собираются вместе, и, конечно, ее пригласили.
Я не могла понять его. Неужели он был против?
— Все идет хорошо? — спросила Роуз, пока я сосредоточенно смотрела на свою тарелку.
— Полагаю, да. Я стараюсь, но иногда мне кажется, что она считает, что я недостаточно стараюсь. Она пишет или звонит мне каждый день. И думаю, что в те дни, когда я не предлагаю куда-то пойти или что-то сделать, она разочарована. Иногда я не отвечаю на ее звонок, потому что не знаю, что сказать. Тогда она пишет мне смс. А поскольку я еще не знаю ее по-настоящему, я не могу ее прочитать.
— До того, как мы с Роуз стали жить вместе, мы звонили или писали друг другу каждый день. Я считаю, что это нормально для двух влюбленных людей — разговаривать каждый день. Так что ты не можешь винить ее за это. — Рори лучше всего удавалось играть роль посредника. Старалась быть мостом, миротворцем.
Фишер медленно кивнул.
— Да, наверное, ты права.
Если только ты не любишь ее. А ты ее любишь?
— В чем тебе нужна помощь? В твоей мастерской? Потому что я уже на ногах. И так скоро не усну. После ужина я могла бы помочь тебе, подержать вещи.