Есть ли правильный ответ?
— О… боже… мой… — Я изумленно выдохнула эти слова.
— Ты стала свидетелем редкого момента. — Холли оглянулась на меня и улыбнулась, принимая роды с неповрежденным амниотическим мешком.
Спокойная девочка с одной рукой на голове, а другой — у рта. Я воочию увидела, как выглядит ребенок в утробе матери. Она была вне матери, но еще не родилась.
— Это мой первый. — У Холли навернулись слезы на глаза, когда мы наблюдали за этим явлением вместе с ошеломленными родителями, доулой (обученные компаньон или компаньонка, которые поддерживают другого человека в течение значимых жизненных ситуаций) и фотографом на родах.
— С ней все в порядке? — спросил отец, его голос немного дрожал.
— Она в полном порядке, — прошептала Холли, проводя пальцем по тонкому мешочку и касаясь ножки ребенка.
— Что ты делаешь? — спросила мама новорожденной.
Холли пожала плечами.
— Я могу удалить мешок прямо сейчас, или мы можем оставить ее еще на несколько минут, если вы хотите подольше насладиться моментом.
Приняв сотни родов, Холли по-прежнему относилась к каждому рождению так, словно и она сама переживала чудо в своей жизни. Я тоже это чувствовала.
Фотограф сделал множество снимков этого редкого момента. Один из восьмидесяти тысяч родов. Я знала, что, возможно, никогда больше не стану свидетелем этого.
Когда Холли и мать девочки извлекли ребенка из плодного мешка, я рассмеялась, но это был скорее всхлип, поскольку слезы неудержимыми потоками текли по моему лицу.
— Я ВИДЕЛА, КАК РОДИЛСЯ РЕБЕНОК! — Я вбежала в дом в восемь часов вечера в четверг. Я не знала, есть ли кто-нибудь дома. Я не разговаривала ни с Рори, ни с Роуз уже более восемнадцати часов. А Фишера я не видела с субботнего вечера в его доме — с того случая с вином. — Ау? — Я побежала по коридору.
Никого.
Я побежала вниз по лестнице.
Никого.
Я проверила гараж.
Машины Роуз не было.
Слишком много адреналина бежало по моим венам. Я должна была кому-то рассказать, поэтому в темноте побежала к дому Фишера. Когда я добралась туда, из моих легких вышло еще больше воздуха. Мне хотелось плакать, потому что все, что мне было нужно, — это человек. Любой человек, с которым я могла бы разделить свой день. Но машина Энджи стояла на подъездной дорожке. Несмотря на полное отсутствие бодрости к этому моменту, я подбодрила себя.
Если бы я была его явным выбором, мы бы уже были вместе. Никаких секретов. Никакого чувства вины. Но он так и не сделал свой выбор, потому что с одной стороны была я, а с другой — Энджи и вся его семья. Не то чтобы я не нравилась его семье, но они ни за что не стали бы пожимать плечами и целовать Энджи на прощание, а потом с распростертыми объятиями повернулись бы ко мне.
Ни за что.
Одна из многих причин, по которым я любила Фишера, заключалась в том, что у него была такая дружная семья, которая распалась в моей собственной жизни, когда я больше всего в ней нуждалась.
— Она уехала из города.
Я повернулась и остановилась в конце его подъездной дорожки, когда Фишер подошел ко мне в шортах для бега и толстовке.
Он вытащил наушники.
— Она попросила меня отвезти ее машину на замену масла, если у меня будет время. — Он пожал плечами. — Мне показалось, что это хороший поступок.
Еще одна причина любить Фишера Мэнна.
— Один из восьмидесяти тысяч детей рождается на свет en caul. Это значит, что он выходит из тела матери еще в амниотическом мешке. Это самое удивительное зрелище. Я… — Я покачала головой. — Я даже не могу это описать. Но я видела это. Я. Видела. Это!
Он усмехнулся, в его глазах появился блеск в свете уличного фонаря.
— Тебе нужно кого-нибудь поцеловать?
Моя улыбка едва не расколола мое лицо пополам, когда я покачала головой.
— Не кого-то. Мне нужно поцеловать тебя.
— Тогда чего ты ждешь?
Я хихикнула, бросилась в его объятия и поцеловала его, прижав руки к его волосатому лицу. Он схватил меня за задницу обеими руками. Тогда я отпустила его губы и повернулась, чтобы посмотреть на его руку.
— Тебе сняли гипс. Как ощущения?
— Лучше на заднице. — Он снова схватил меня за попу и притянул к себе. — Ты идешь в дом? Или ты просто пришла поглазеть на него?
Я закатила глаза.
— В моем доме никого не было. А мне нужно было кому-то рассказать, вот я и прибежала сюда.
— Значит, я просто кто-то?
Схватившись за горловину его толстовки, я откинула голову назад.
— Я разделяю тебя, поэтому ты должен разделять меня и мой энтузиазм. Если хочешь знать, я сначала искала маму и Роуз, потому что иногда я ценю самосохранение. И я вспомнила об этом, когда добралась сюда и увидела машину Энджи.