Он расстегнул мои джинсы и потянул вниз молнию. Затем он поцеловал мою открытую кожу чуть выше трусиков.
Мои пальцы запутались в его густых волосах.
— Я люблю тебя, мой потерянный рыбак.
Он замер на секунду, прежде чем его взгляд поднялся к моему. Эти голубые глаза. Этот душераздирающе потерянный взгляд.
— Это так грязно. — Я осторожно улыбнулась ему.
— Именно так мы узнаем, что все по-настоящему. — Он медленно встал, захватив с собой мою футболку.
Я подняла руки, с готовностью сдаваясь.
Он бросил ее на пол и снова поцеловал меня, спуская бретельки лифчика с моих плеч, а я потянулась и расстегнула его шорты.
Возможно, наше будущее в лучшем случае было неопределенным. Но только не его прикосновения. Я знала… Я просто знала, что он не прикасался к ней так, как прикасался ко мне.
Скольжение его теплого языка.
Его большой палец провел по моему соску.
И стон, почти рык, как будто он немного злился, что все должно быть так чертовски сложно.
Этот медленный поцелуй довел нас до самой кровати. Я больше не была нервной девочкой. И от того, что он не лишил меня девственности, я не чувствовала себя менее особенной.
Я не была использованной гигиенической салфеткой.
Я была женщиной, которая ставила себя на первое место, которая любила себя первой. Я была девушкой, которая оставила любовь всей своей жизни, чтобы найти свою жизнь.
Были ошибки.
Уроки, которые нужно было выучить.
Слезы, чтобы плакать.
Интимные моменты с другими людьми.
Риск.
И я все это делала.
Я делала это не потому, что думала, что это приведет меня обратно к Фишеру; я делала это ради себя. Единственным подарком, который я хотела сделать своему будущему мужу, была самая уверенная в себе версия себя. С полным сердцем и смиренной душой.
Когда я откинулась на спинку кровати, Фишер стянул с меня джинсы.
— Даже смерть не отнимет у меня это воспоминание. — Он усмехнулся.
По мере того, как его рот пробирался вверх по моему телу, он ненадолго останавливался, чтобы подразнить чувствительную плоть между моих ног, одновременно снимая с меня трусики.
— Фишер… — Я опустила тяжелые веки, а мои руки вцепились в постельное белье, приподняв бедра от матраса в поисках абсолютно всего, что он мог бы мне дать. Когда я открыла глаза, он сбрасывал с себя шорты и трусы для бега.
Эта ухмылка… такая сексуальная.
Он медленно пробирался ко мне, приближая каждый дюйм своего тела. Я никогда не чувствовала себя такой живой. Мои ноги раздвинулись шире. Мои пальцы перебирали его грудь, пресс и твердые мышцы на спине.
Устроившись между моих ног и дразня меня, как восемнадцатилетнюю девственницу, он целовал мою грудь, мою шею, мое… все. Фишер всегда был терпелив со мной. И эта ночь не стала исключением. Он положил меня на живот и целовал спину и изгиб попы, как художник, любующийся каждой деталью прекрасного произведения искусства, или… потерянный рыбак, который каждый раз исследует Цель с женщиной, в которую ему суждено влюбиться.
Эта аналогия мне нравилась больше всего.
И эта улыбка… ухмылка, которую я чувствовала время от времени, когда он целовал мое тело.
Фишер был счастлив.
Счастлив со мной.
— Что… у нас тут? — Он направил мой зад к окну и свету, проникающему сквозь него.
О… я забыла об этом.
— Татуировка? У тебя есть татуировка?
Я вывернула шею, чтобы посмотреть через плечо, пока он крепко держал меня на месте, внимательно осматривая мою задницу.
— Каллипиги, — медленно произнес он.
— Я была пьяна, отсюда и скрытая татуировка на моей заднице. Это значит…
— Это значит, что у тебя стройная задница. Алкоголь делает тебя уверенной в себе и немного тщеславной. — Он хихикнул, прежде чем укусить ее.
— Ой! — Я вывернулась из его хватки и перевернулась на спину. — Откуда ты знаешь это слово?
Он развел мои колени в стороны.
— Потому что у меня на заднице вытатуировано то же самое слово.
Я хихикнула.
— А вот и нет.
Он опустил голову между моих ног.
— Хватит меня дразнить, — попросила я, перебирая руками его волосы, пока он пытался разбить лагерь внизу.
— Не торопи меня.
Я улыбнулась, наблюдая, как его рот лениво пробирается к моим губам, делая несколько остановок по пути. Он не понимал моей спешки, потому что, по его мнению, он ждал этого неделями. А я ждала годами.
Он, похоже, был очень горд собой, когда достал презерватив из нераспечатанной коробки.
— Сотри эту ухмылку со своего лица. — Я перекатилась на него и сжала его руки над головой.