— Я пробовала его несколько раз в университете, но нет… все еще не люблю. — Я оторвала взгляд от своего телефона. — Готова?
Она кивнула.
— Не ненавидь меня, но я останусь здесь. Я заеду к нему на выходных. Я просто отстаю от своих планов по урокам. — Роуз нахмурилась.
— Он поймет. — Рори поцеловала Роуз в макушку. — Люблю тебя. Увидимся через несколько часов.
— Я тоже тебя люблю, — пробормотала она.
Все те ужасные вещи, которые мне говорили о гомосексуальности. Все эти ужасные, осуждающие вещи пронеслись в моей голове. И вот я наблюдала за мамой и Роуз, которые так любили друг друга. Как можно было говорить и делать столько ужасных вещей во имя Бога? Это была не Его вина. Это был недостаток человеческой потребности в контроле.
— Может быть, пребывание дома поможет ему что-то вспомнить, — сказала Рори, когда мы ехали к его дому.
— Может быть. Энджи живет с ним?
— Да, с тех пор, как умерла ее мама. Держу пари, сегодняшняя ночь будет для них странной. Ложиться в постель с незнакомцем.
Я медленно кивнула, предпочитая не думать об Энджи и Фишере в постели. Последний раз, когда я вспоминала, что она была в его постели, он был со мной в подвале, и мы на бильярдном столе занимались очень непристойными вещами. Может быть, бильярдный стол — это то, что им нужно было ему показать.
Не будь таким человеком…
Совесть укоряла меня, и справедливо.
Когда мы въехали на подъездную дорожку рядом с рабочим грузовиком Фишера, я выхватила у Рори один из пакетов, чтобы хоть чем-то занять руки и скрыть дрожь и нервозность.
— У него новый рабочий грузовик?
— Да, думаю, он приобрел его около двух лет назад, — сказала Рори, позвонив в дверь.
— Привет. Заходите. Это так щедро с вашей стороны. — Энджи забрала у нас сумки, как только мы вошли внутрь.
Фишер сидел в кожаном кресле, включив телевизор и накрыв ноги пледом.
— Привет, красавчик. Добро пожаловать домой. — Рори позволила себе быть одной из тех, кого он помнил, поцеловала его в голову и похлопала по здоровой руке. Другая рука все еще была в гипсе.
Фишер засиял, как ребенок в детском саду, когда родитель берет его на руки.
— Привет. Как хорошо быть дома. — Он посмотрел на меня.
Я улыбнулась.
— Я виделась с Хейли на днях. Она заверила меня, что все в порядке. Тебе нужно просто восстановиться.
— Хейли?
— Хейли руководит твоим офисом. Риз работала на тебя недолго. Помнишь? Я говорила тебе об этом в больнице. Риз заходила к Хейли.
— Прости. — Он потер лоб. — В больнице много чего произошло.
— Все в порядке. Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Довольно хорошо. Пока не могу нормально спать, но я сильно устаю. Мне не нравится, как я чувствую себя от обезболивающих, но все считают, что я должен их принимать. Думаю, они просто хотят, чтобы я заткнулся и спал, пока они молятся, чтобы ко мне полностью вернулась память.
Как раз в тот момент, когда он это сказал, из кухни появилась Энджи и так же быстро вернулась на кухню. Рори бросил на меня взгляд.
— Пойду посмотрю, нет ли у Энджи вопросов по поводу еды, которую мы принесли.
Я кивнула.
— Можешь присаживаться. — Фишер поднял подбородок, указывая на диван.
— Спасибо. — Я опустилась на край, обхватив колени, чтобы занять руки. Все было так странно, так неловко.
— Чем ты занимаешься? — Он не уловил ничего из того, что Рори говорила ему в больнице.
— Я только что закончила школу медсестер.
Его губы искривились.
— Рори говорила мне об этом, правда? Это то, что я должен был знать?
— Думаю, она упоминала об этом, но все в порядке. Ты прислал мне открытку с поздравлениями. — С глупой, натянутой улыбкой я пожала плечами. — Так что… спасибо.
Он хихикнул. Это был Фишер, которого я помнила. Мягкое хихиканье, сопровождаемое легким покачиванием головы.
— Не за что. Я положил деньги на карточку?
— Никаких денег.
— Хм… — Он нахмурился. — Как-то дешево с моей стороны. Извини за это.
Ладно, может, он и не был тем самым Фишером. В тот момент было трудно сказать.
Настала моя очередь смеяться.
— Все в порядке. Я не думаю, что выпускные в колледже похожи на выпускные в школе.
— Может быть. Я написал что-то хорошее в открытке?
Мне показался забавным его искренний интерес. Каким бы душераздирающим ни был несчастный случай, как бы ни страдала его голова от потери памяти, я не могла отрицать, что новый Фишер вызвал у меня улыбку.
— Да, думаю, ты написал в открытке что-то приятное.
— Это было что-то вроде «Будущее за тобой» или «Больших успехов»?