— Кладовка? — Я рассмеялась, немного не веря, когда он потянул меня в кладовку.
— Серьезно? — Он повернул меня лицом к стене с несколькими крючками, на которых висели случайные вещи: сумки, веник и инструменты для гриля. — Заниматься рукоблудием на глазах у моих друзей? Кто ты такая и что сделала с моей Риз? — Фишер прижал мои руки к стене и стянул мои треники до лодыжек, а затем и трусики.
— Надеюсь… я твоя, — произнесла я на дрожащем дыхании, ошеломленная тем, что он делал со мной, и тем, как сильно это меня возбуждало.
Он засмеялся.
— Ты моя, однозначно. — Мне нравились его быстрые руки. Он нетерпеливо возился с молнией на джинсах, вынимая член, и входя в меня одним мощным толчком.
— Фише… — Я не была готова к такому быстрому вторжению.
Он заставил меня замолчать, закрыв мне рот рукой и произнеся резкое «шшш» на ухо. Фишер двигался быстро и жестко, одной рукой уделяя внимание моему клитору, в то время как его другая рука забралась мне под футболку и дразнила мои соски.
Это было быстро и грязно… и мне это нравилось.
И мы кончили всего через несколько минут, он принес новый рулон бумажных полотенец и протянул мне несколько квадратиков.
Мой герой. Я рассмеялась при этой мысли.
Мой герой также прислонился к полке и открыл пакет с попкорном, поедая его, наблюдая за тем, как я натягиваю трусики и треники. Потом он ухмылялся, пока я искала, куда бы положить пачку бумажных полотенец, в которой был его беспорядок.
Я сунула ее в карман.
Он ухмыльнулся.
— Не забудь вынуть их перед стиркой. Это как клинекс. В стиральной и сушильной машинах будет беспорядок.
— Ты выглядишь слишком довольным собой. — Я выхватила у него пакет и схватила горсть нечистой рукой.
— Это ты начала.
— Ты пригласил меня с печеньем. Я принесла побольше глазури! А потом я прихожу и обнаруживаю, что это праздник сосисок.
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной на рождественский ужин. Рори и Роуз тоже, конечно.
— Как мы перешли от праздника сосисок к рождественскому ужину?
— Я хочу, чтобы моя семья знала, что это ты. — Его рука нырнула в пакет с попкорном. Фишер обсуждал наши отношения и то, насколько все серьезно, и что должен сообщить об этом своей семье, как будто это было не более чем приглашение на гриль с соседями.
Это было Рождество с его семьей! Семья, которая только что узнала о расторжении его помолвки с женщиной, которую они любили, как родную.
— Даааа… — Я сдулась. — Но захотят ли они узнать об этом так скоро?
— Да. Моя мама сказала так: «Дорогой, если ты влюблен в другую женщину, она должна быть действительно особенной. Поэтому ты должен привести ее на рождественский ужин».
Я подкрепила свое беспокойство еще одной огромной горстью попкорна, а потом пробормотала:
— Думаю, тебе стоит сказать им об этом заранее. — Я немного пожевала и проглотила. — Нет причин для сюрприза. Если только ты не знаменитость, никому не нравится быть таинственным гостем на вечеринке.
Он покачал головой, забирая пакет и закрывая его на защелку.
— Все будет в порядке.
— Позволь мне перефразировать это для тебя. Если ты не скажешь им заранее, я не пойду с тобой. И я дежурю на этой неделе. Когда ты бросил меня после кофе в Старбаксе, я вызвалась дежурить на Рождество с одной из других акушерок. Так что я не могу дать никаких гарантий, даже если ты скажешь им заранее.
Его голова дернулась назад.
— Я не бросал тебя. Я подвез тебя к твоему дому, но я не бросал тебя. Это ты бросила меня с напутственными словами: «Я никогда не пожалею, что не отдала тебе свою девственность». — Фишер использовал женский голос, насмехаясь надо мной.
— И я нет. — Я задрала подбородок. Даже с полным карманом его спермы я ни о чем не жалела.
— Я был твоим. До того, как ко мне вернулась память, я уже был твоим. Я думал, что этот твой «первая любовь» был полным кретином, раз не согласился на секс, когда ты предложила. Но теперь я вспомнил, почему я не стоял всю ночь в палатке, чтобы быть первым в очереди на лотерею девственниц.
Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Лотерея девственниц?
— Ты носила эту V-карту, как бомбу. Я не хотел иметь с ней ничего общего. Ответственность? Учитывая, что тебе было восемнадцать и ты не знала, куда себя деть? Нет, спасибо. Ты можешь «не жалеть» о том, что не отдала ее мне, сколько угодно. Но еще больше я не жалею, что не забрал ее у тебя.
Мне нравится взбалмошный Фишер. Мне всегда нравилась эта его версия. Он был горяч. Другого способа описать это не было.