Против него выступили всего восемь человек, чему он очень удивился. Это же насколько отчаянными нужно быть, чтобы такой маленькой группой пойти мочить машину для убийств? Шумовский их видел, хоть и в непривычном для человеческих глаз восприятии. Он будто осязал трёхмерную картину, словно игровую голограмму. Отсутствие света ему шло на пользу. В отличие от него, враги его не замечали, поскольку он стелился по полу и сливался с его тепловым фоном.
В результате он тонкой лужицей растёкся по всему отсеку, покрыв его пол ровным слоем нанитов. Каждый враг оказался в зоне поражения, не подозревая об этом.
— Как ты думаешь, он мёртв? — вопросил второй голос.
— Да хрен его знает? — отозвался первый. — Сходи и проверь.
— Иди в жопу! — ответил второй. — Сам сходи!
— Зря мы связались с ним… — подключился третий. — Он стольких мужиков угробил…
— Ты что, ссышь, Джамиль? — включился первый.
— Нет, не ссу, — произнёс третий. — Но боюсь, что встреча с богом неминуема. Если не он, то командир нам точно открутит головы.
— Не ссы, — продолжил первый. — Эта тварь наверняка уже мертва. ГРОЗА-19 напрочь выжигает всё неживое, а их туда улетело три штуки. Командир дал добро на это дело. Этот мутант нам нахрен не сдался. Это игрушка хозяина. Пусть он теперь и плачется о пропаже.
Шумовский внимательно слушал их разговоры. Он чувствовал вибрации голоса, а наниты перерабатывали полученную информацию в привычную для его восприятия информацию.
— Так, — продолжил первый, — Ден, Стен, Марк — проверьте тамбур!
— Бля, — со страхом протянул четвёртый. — Ну нахрен! Я не хочу туда идти.
— Иди, бля, быстро! — первый грозно закричал на четвёртого. — Нахрена соглашался тогда? Я хочу за брата отомстить, все дела, а теперь ноешь! Пошёл, давай!
Денис чувствовал, как по нему ступают стальные ботинки, и ждал развязки.
Квартет солдат с неохотой и опаской направился к тамбуру. При приближении к цели они врубили мощные налобные фонари, после чего раздался крик пятого:
— Что, блеять, произошло с полом⁈ Этой твари нигде нет!
Жидкий убийца отдал приказ своим маленьким помощникам. В следующий миг наниты в считанные мгновения облепили тела врагов. Они начали истошно вопить и источать боль вперемешку с отчаянием. Через несколько секунд его месть закончилась никому ненужными смертями.
Когда крики стихли и наниты с новыми ресурсами вернулись к материнской колонии, Денис вернулся к человеческому обличию. Его комбинезон был безнадежно испорчен взрывом. Он снова провернул трюк с изменением тела, чтобы было похоже, будто на нём облегающий комбинезон.
После этого он подошёл к телу первого, который был главным в банде мстителей, и обыскал. Вскоре у него в руках оказалась заветная карта доступа, которую он через несколько секунд приложил к сканеру у двери.
Внешние двери с громким скрипом пришли в движение. Объёмный взрыв нанёс им сильные повреждения, изменив геометрию створок. Из-за этого шлюз приоткрылся всего на десять сантиметров, а дверь с громким скрежетом заклинило. Шестерни внутри механизма проскальзывали впустую.
«Эх, беда, не пройду!» — иронично усмехнулся Денис, после чего протёк в образовавшийся проём.
В коридоре на него круглыми от ужаса глазами пялился изумлённый Максим.
— Ёба! Что ты такое, тварь⁈
— Твоя смерть, — ответил ему хищным оскалом Шумовский.
Макс направил лазерную винтовку на противника и открыл по нему беглый огонь. Лучи лазера с шипением впивались в тело киборга, оставляя в местах попаданий тёмные пятна.
— Ты должен был там сдохнуть! — заорал Максим, отступая назад по коридору.
— А ты наивный, — усмехнулся Шумовский. — Убить идеальную машину смерти подобными пукалками… Ну-ну! Меня даже ядерный взрыв лишь слегка контузил.
В следующий миг Денис перестал изображать из себя мишень. Он в два зигзагообразных прыжка нагнал предателя, вырвал у него из рук оружие, которое тут же отбросил в сторону. Правой рукой он стальной хваткой схватил неприятеля за горло, оторвал его от пола и со всей силы впечатал в стеновую панель. От чудовищной силы удара бронепластины хрустнули. Как только у Макса уцелели шейные позвонки, одному богу известно.
— Видишь, я как Ленин: жил, живу и буду жить, в отличие от твоих дружков, — скалился Денис в перекошенное от ужаса и боли лицо противника.