- Он что, раздевается здесь? – Максим как будто не слышал ее ответа.
- Это что, допрос? Я что, должна оправдываться?
В голове Максима как будто что-то взорвалось:
- Ты стерва!.. Как ты можешь!.. ты… - у него сжались кулаки, по его лицу можно было подумать, что он ее сейчас ударит, - ты трахалась с ним?
Полина как-то отстраненно подумала, что видимо совместное проживание обуславливает одинаковый словарный запас Кости и Максима. Она посмотрела на него. Ее использовали, растоптали, унизили. Внезапно ей на выручку пришло ее несломленное чувство гордости. Никто не посмеет ее унижать. И эти два «плейбоя» тоже не посмеют! Полина, ничуть не испугавшись, прошла мимо взбешенного парня к двери, открыла ее и коротко произнесла:
- Вон!
Напряженная атмосфера в квартире резко взорвалась трелью мобильного телефона, лежащего в коридоре на столике. Макс стремительно направился к выходу. В прихожей он задержался, забирая куртку и скосил глаза на телефон. На дисплее высветилось имя «Костя». Самообладание покинуло его. В ярости Макс схватил телефон и с силой запустил его в дверь закрытой ванной комнаты, отчего тот разлетелся на куски. После этого он вышел и с силой саданул входной дверью. Полина отрешенно посмотрела на многострадальную штукатурку, обсыпавшуюся второй раз за вечер. Она подошла к осколкам мобильного, опустилась на колени и начала медленно собирать их в ладонь, пока глаза не перестали видеть из-за застилавших их слез. Она очень хотела верить, что плачет из-за разбитого мобильника…
Глава 12
Еще три дня назад Полина думала, что хуже быть не может… Ей казалось, что она застряла в каком-то странном сне – каждый последующий день в точности повторял предыдущий. Сама себе она напоминала какой-то автомат, думать ни о чем не получалось, да и не хотелось…
Сегодня Полине, впервые за два дня, удалось на впихнуть в себя несколько сушек на завтрак – это давало надежду на выздоровление. Выходя из дома она рискнула посмотреть на себя в зеркало и была удивлена, вид ее вовсе не был страшный, правда очень изможденный. Под глазами, горевшими каким-то лихорадочным блеском, залегли тени.
Полина захлопнула двери и остановилась, как вкопанная. На верхней ступеньке спиной к ней сидела до боли знакомая фигура в кожаном пиджаке… Услышав стук захлопнувшейся двери, Максим начал поворачиваться и, неловко покачнувшись, схватился рукой за перила внизу. Вторая попытка оказалась более удачной, он смог обернуться. Видок у него был еще тот – небритый, глаза красные и ввалившиеся. Короткие волосы взлохмачены. Вдобавок ко всему в углу рта отчетливо было видно ссадину, словно он с кем-то подрался. Макс криво усмехнулся:
- О! П- Полина!... А я тут катался, понимаешь… и неудачно п-припарковался. Дай, думаю… зайду к подружке, п-позвоню эвакуатору…
Полина медленно подходила к парню, в недоумении поднеся ладонь ко рту:
- Боже мой!.. Макс, ты пьян?..
- Никак нет!... – он начал подниматься со ступенек, - ты ж меня знаешь-ш-ш, я ж за руль не сяду… - Макс не договорил, поскольку начал падать и был вынужден отвлечься, чтобы схватиться за перила, второй рукой он начал неуклюже хватать воздух. Полина поспешила к нему на выручку, схватив за руку и тем самым помогая удержать равновесие.
- Спасибо, милая… Ты так добра, - он крепко схватил ее за руку и прижал к себе, - ты знаешь… так устал, ноги не несут…
Полина не знала плакать ей или смеяться, она обхватила его второй рукой за плечо и принялась тянуть за собой:
- Пойдем, тебе надо поспать…. Вот так… Слушайся меня… - она медленно дотащила его до квартиры. Макс был послушен, как ребенок, он зашел, сел на стул и ногами стащил друг об дружку черные кроссовки, которые от грязи приобрели серый цвет.
- Где ты умудрился так напиться с утра?... – Полина спрашивала его, одновременно раздевая и проводя к дивану.
- П-почему с утра?... с вечера… не ложился еще… Гулял-гулял, знаешь…
- Ложись, гуляка… тебе надо поспать.
- Не…мне надо эвакуатор вызвать…- он порывался встать, но Полина была настойчива.
- Я все вызову, не волнуйся. Ляг, поспи.
Макс улегся, но тут же приподнялся на локте:
- Хорошо… Только вот скажи мне… Я… вот думаю все… П-почему, вот, ты Косте простила ту встречу… ну в кафе!.. а мне нет?.. – он умоляюще уставился на нее.
- Потому что я его не люблю… - Полина улыбалась, глядя на него.
- Не любишь? – он непонимающе уставился на нее, – подожди… что значит… не любишь... А…А меня?.. любишь, да?.. Да?!
- Да, да! Спи, наконец! – Полина приглаживала ему волосы нежными движениями руки.
- Нет, ни за что… – с этими словами Макс схватил ее вторую руку, положил себе под щеку и отключился со счастливой улыбкой.
Полина еще сидела над ним какое-то время, перебирая тонкими пальцами по лицу, аккуратно обходя ссадину возле губы. Она чувствовала облегчение, что открылась любимому человеку. Правда, любимый человек, возможно, ничего не вспомнит, когда проспится. Но его реакция абсолютно противоречила словам Кости. А, может, это оттого, что он пьян? Полина не хотела так думать. Но, в любом случае, ей требуется время разобраться. Понять, как ей теперь жить.
Идти искать машину далеко не пришлось, она стояла прямо за углом, припаркованная… в столб. Уладив вопрос с эвакуатором, Полина собрала сумку и, взяв мобильник Макса, набрала Наташу.
Макс проснулся, когда на улице уже смеркалось, и не сразу понял, где он. Голова раскалывалась. Он поднялся с дивана и на автомате начал обшаривать стены, ища выключатель. Наконец, в мозгу начало проясняться, и он вспомнил, где находится. Он тут же включил свет и прошел в ванную, где поставил голову прямо под кран, одновременно с этим пытаясь пить воду из ладоней. Макс поднял голову и уставился на себя в зеркало. Картина не радовала… Но на душе было до того хорошо, что хотелось петь. Полина его любит. Она сама сказала. Или это приснилось?.. Нет! Такое не может присниться! Макс застонал и схватился за голову, проклиная себя за пьянство.
Макс долго стоял под душем, в надежде что в голове прояснится. Вернувшись в комнату и увидев на столе записку, он в нетерпении схватил ее. Теперь все станет ясно. Но смысл записки поверг его в еще большую прострацию. Там говорилось: «Эвакуатор увез «Хонду» на площадку («Блин! Машина!..»). Когда будешь выходить, закрой форточку и захлопни дверь». Максим всматривался в знакомый почерк, и ничего не понимал. С одной стороны, в записке не было ни слова упрека. Но и ни слова нежности. Он скомкал записку и швырнул ее на пол. Он не будет захлопывать дверь. Он просто дождется ее здесь. Он не отдаст ее Косте. Он вообще ее никому не отдаст. Хочет верности – будет он верным. Тем более, что ему никто кроме нее не нужен. И не будет нужен. Он ее дождется. Даже если слова о любви – всего лишь пьяные галлюцинации.
Максим пошел на кухню и сделал себе чаю. После этого он удобно устроился на диване, включил телевизор и приготовился ждать Полину.
Он плохо понимал, что происходит на экране – неясность терзала его душу. Макс в который раз проклинал себя за вчерашнее состояние. Он начал медленно восстанавливать события, прошедшие в течение двух суток, и приведшие его сюда. Уехав в тот жуткий день от Полины в разобранных чувствах, он остановился у первого попавшегося бара (сейчас он даже не смог вспомнить, где) и, видимо, надрался. Макс не собирался напиваться из-за женщины. Но с каждой опрокинутой рюмкой возможность дышать постепенно восстанавливалась. Потом он, видимо, поехал в их клуб (кошмар… докатился – пьяный за рулем), помнил, как подрался с Костей. В голове смутно всплыла картинка приглушенного света, громкой музыки. Да, это-все таки произошло в клубе. Макс осторожно дотронулся до ссадины в углу рта. Дальше в голове были сплошные провалы. Дом… Опять какой-то бар. Кажется, даже не один…По-моему кого-то угощал…( Макс вышел в прихожую и проверил карманы – да… налички практически не осталось) Потом он все время пытался куда-то ехать, но неизменно оказывался под ее домом. В конце концов, устав бороться с неизбежным, он припарковал машину (хорошо, что застрахована) и поднялся наверх. Поднявшись на нужный этаж, он в растерянности остановился, не зная как быть дальше (водимо мозг к этому времени перестал выполнять свои функции). Поскольку никаких идей в голове уже не возникало, он просто уселся передохнуть на ступеньки.