Макара Дэйв
Потерявший имя
Потерявший имя.
Этого никогда не было...
Но, если будет...
Часть первая
Пронзительно синее небо.
Белые облака.
Вялые, словно корки съеденного на прошлой неделе арбуза, мысли.
Где-то, возможно, идет дождь.
Удары сердца отдаются в ушах и, кажется, что ходит ходуном земля.
Кровь приливает к мозгу, затем к ногам и все тело горит, словно в огне.
Ноют мускулы, в глазах иногда темнеет, но сердце упорно колотится: стук-стук, словно заставляя умирающий мозг додумать какую-то, очень нужную, мысль.
Тихий ветер, желтый песок, темно-зеленая вода, нежно ласкающая подошвы грубых, армейских сапог с высокими голенищами на шнуровке.
Тяжелый вздох и легкие обжигает горячий воздух...
Что-то подсказывает мне, что лежать на пляже, в это время, в одежде - не дело, но встать, раздеться...
Может, просто чуть-чуть сползти?
И тогда, набежавшая волна зальет ноги, перекатится через грудь и животворным ручьем омоет разгоряченное лицо...
Нет. Это тоже не выход...
Чуть-чуть приоткрыв глаза наблюдаю за небом: там, высоко, белые громады облаков плывут по своим незатейливым делам. Им до меня нет никакого дела. Да и мне - тоже...
Сколько может лежать под палящим солнцем человек? Час? Два? Двадцать минут?
Закрыв глаза, мрачно думаю о том, что-же будет дальше...
...Капли дождя упали на лицо и, словно живая вода, вернули...
Откуда?
Из сна?
Провала?
Или - тривиального обморока?
Жадно ловлю губами капельки дождя и смеюсь.
Нет, не смеюсь - Хохочу!
Хохочу от удивительного чувства жизни вокруг...
Раскат грома веселит меня еще больше; налетевший порыв ветра срывает пенные верхушки волн, бросает к ногам и, легко оттолкнувшись, я парю над песком, заливаемым приливом и дождем.
Кувыркнувшись, для пробы, устремляюсь вверх, к тучам, изрыгающим дождь и красивейшие зигзаги молний, а затем вниз, к бушующему морю...
Задеваю, нечаянно, камень и тот вдруг взрывается миллиардами разноцветных осколков, которые, замерев на мгновение, наперекор всем законам, взлетают вверх и висят, освещая море над камнем, частью которого они были...
Ну, вот и всё...
*****
Огромный, на полстены, экран, сверкал яркими красками.
- Ну-с, начнем, пожалуй? - Монтажер глупо ухмыльнулся.
... За окном уже давно висит ночь и в тихом шелесте снега слышится музыка, далекая и нежная.
Экран наполнен бесконечной вереницей кадров - студия в работе:
- Нет! Не этот, следующий... Ага...
- Сколько еще?
- Хватит и повеситься, и замотаться...
- Прекратить балаган! - Это режиссер.
"Зверь-баба, ну да ничего - к утру спечётся, а там мы все сделаем по моему!"
Монтажер, с темными кругами под глазами тянется к сигаретам.
- Ну ты и задал задачку... А ведь, черт побери, красиво получается!
- Ага. Слушай, а если без "компрессии"?
- А если без советов? - Монтажер злобно вбил сигарету в пепельницу. - Тащи еще кофе. Будем дальше делать...
Внезапно студию залил яркий свет.
Журналист и монтажер зажмурились и тихо, сквозь зубы, выматерились: "настраивай теперь этот чертов экран, по новой!"
- А, вот Вы чем здесь занимаетесь... Ну, извините, что помешал! - Продюсер студии, мило улыбаясь, выключил свет и закрыл за собой дверь.
Выждав пять минут, оба потянулись за сигаретами.
- Можно подумать, этот... Не знает, что завтра...
- Сегодня.
- ... Сегодня, в 22.00 - эфир!
- Он знает. Потому и волнуется. Это первая передача, такого типа...А ее еще копировать, цифровать...
Журналист в ответ только вздохнул. Яркие огоньки сигарет описывали грациозные дуги, то угасая, то разгораясь.
- Хотелось бы мне знать, где он шунгОвый экран раздобыл?
- Мама, на Рождество, подарила. - Предположил монтажер и внимательно посмотрел на кресло у стены, в котором, откинув голову на высокую спинку, спал режиссер.
- Всё. Спеклась. - Констатировал факт журналист и загасив окурок, встал с тихо скрипнувшего стула. - Надо цвет вернуть...
Монтажер потянулся, что-то переключая на пульте.
- Минут семь делать по новой?
- Нет. Секунд сорок. Повезло: ждал, что ты за кофе пойдешь, закрепил...
- Слушай... Ты настраивай, а я, эту... В "КО" откачу. А то, сопит, отвлекает...
- Давай, - согласился монтажер.
- И, кофе, не забудь! - Шепотом крикнул он вдогонку.
Через минуту дверь тихо скрипнула, журналист рыбкой-угрем скользнул внутрь и торжественно водрузил кофейник на заляпанную столешницу, рядом с двумя кружками, мельком глянул на часы и устало опустился на стул.
- Минус сорок секунд, со слов "Хорошо ли это..." - Монтажер поправил растрепанную, взмокшую прическу и махнул рукой, давая отмашку.
- ... Хорошо ли это? Плохо ли? Решать не нам. Каждый делает то, что умеет лучше всего. Люди, о которых мы Вам рассказываем - разные. Но, объединяет их одно - Жажда Жить, стремление жить так, как живут здоровые люди, жить среди людей... Давайте вспомним "Повесть о Настоящем Человеке" и поклонимся низко тем, кто имеет огромную волю к победе...
- ...Отлично... Нам с тобой, за эту передачу, отвалят кучу "комплиментов"!
- Брось, Витя... Тебе, может быть - да. Мне - вломят по первое число, за то, что мало рекламных пауз... Или еще за что-нибудь...
- Зато: три месяца по командировкам! Заграничным!
- Ага. Из ЮАР в Корею, которая Северная. Из Кореи - в Германию и так почти тридцать стран. - Журналист устало потер виски. - И почти три года подготовки. Три года полунищего существования...
- И, как результат - двух часовая передача, в прайм-тайм, по всему миру! Во всех часовых поясах! На всех языках!
- И седые волосы, когда выходишь из госпиталя или больницы, для детей-сирот... Нашей долбанной стране крупно повезло, что Наступающий год, провозгласили "Годом Человека"! Иначе, не было бы этой передачи в прай-тайм, по всем каналам...
- Эк ты раскис... Ничего, доделаем - напьешься... Враз соберешься!
- Уже собрался. Даже билеты взял, на самолет до островов. До тех самых, где эта передача показываться не будет. Стоп-стоп! Далеко замотал... Назад, до нуля сорока трех.
- Это что - Германия?
- Швеция. Последняя четырехминутка.
- Сколько там?
- Без пяти восемь. Все, Витя. Теперь этот "кусок моря" и - "ключи на старт"!
- А ты знаешь... Передача-то не веселая...
- "Тихая печаль наполняет комнату.
В голове туман и приходит боль.
Осень отшумевшая, золотой листвой." - Тихо продекламировал журналист.
- Ага. "Тупой и гнутый нож,
Пирог, исчезнувший в ночи.
Вокруг тебя обман и ложь ,
Поди, хоть что-то разбери..."
Дружный взрыв хохота был прерван внезапно открывшейся дверью:
- А! Сволочи! Кто из Вас догадался устроить меня в а-а-а-апчхи, апчхи, в аппаратной?! Там же дубак!
Громкий хохот потряс стены "монтажки".
Разгневанная подобным обращением, режиссер схватила кофейник и обнаружив, что он пуст, злобно выскочила в коридор.