- Тыбыдын, тыбыдын... - Грустно, сквозь смех, сказал монтажер, отбивая пальцами такт.
- Тыбыдец! - Весело закончил журналист и в этот момент, в коридоре раздался грохот.
- Хорошо хоть кофейник железный! - Плача от смеха и сползая со стула, добавил он.
- Пойди, глянь, цела она там? - Внезапно обеспокоился Витя.
С "нежной" улыбкой на устах, журналист вышел из студии, и, сделав буквально пять шагов, наткнулся на валяющийся стул. Зашипев от боли, он нащупал выключатель и включил свет: режиссера не было, только в углу, возле решетки, темнела кучка кофейной гущи.
"Ну, хоть не убилась и то ладно..." - Решил он про себя и поспешил вернуться в "монтажку".
- Слушай... А ты где снимал этот берег?
- А я его не снимал. Мне подарил его один человек... Ему очень понравилась идея, и он попросил закончить передачу этими кадрами.
- С душой снято. - Мечтательно сказал Витя. - Оператор - редкий "Стервь"!
Прищурившись, журналист внимательно всматривался в вид, на экране:
Пронзительно синее небо, горячий песок и бездонно-зеленое море. Видимо, именно так и выглядела Земля много лет назад.
- ... Человек - как Океан. Хорошее или плохое настроение - Прилив и Отлив. Ревность - Шторм. Любовь - тихий плеск волн у ног. Человек, как Океан, в силе своей не имеет границ...
За спиной раздались тихие хлопки.
- Прекрасные слова. Витя, все готово?
Погасший экран был ответом продюсеру.
Когда он включил свет, то просто потерял дар речи: шунговый экран был украшен черным силуэтом человеческой фигуры.
Виктор так и никому не сказал, что он видел перед тем, как вырубился свет...
Черная фигура журналиста, лежащего на золотом песке...
*****
Мокрая куртка противно липнет к телу и, в тоже время, какое-то непонятное чувство бродит по нервным окончаниям. Непонятное, но не неприятное.
Гроза пронеслась над берегом и умчалась в глубь материка, оставив после себя долгожданную прохладу, мокрый лес, в полукилометре от берега, и, "о, черт возьми, какой аромат!" - запах жареного мяса...
Все, решено - иду на запах!
Лес, омытый дождем, капли воды, падающие с листьев - непередаваемое чувство свободы. Даже небо, освободившееся от облаков - прекрасно, как танцующая дева!
Однако, это уже бред.
Температура явно перевалила за мои критические 37 и 9.
Вот тебе и прекрасная прогулка под дождем!
Подхватить простуду - это привычка моей судьбы.
Дать мне капельку счастья, а затем, хорошенько вытереть об меня же, ноги!
Да... Сейчас уже не до мяса - придется разводить костер, обсыхать...
И, все-таки, это здорово!
Костер получился не большой, дымный, но горячий. Растянув на ветках куртку и рубашку, просто наслаждаюсь его теплом, изредка чихая, от хитрых колечек дыма, попадающих в нос.
Скоротать бы еще часика два, а там и рассвет. И снова, иди, куда хочешь...
Минут через сорок, рубашка и куртка, подсохли и я, с блаженством, натягиваю их, обнаруживая во внутреннем кармане две пачки сигарет - открытую и запечатанную.
"Золотой Pall Mall" - единственные сигареты, которые у нас - пока! - не подделывают.
Закурив, провожу ревизию в карманах: швейцарский нож - подарок от фирмы-производителя; две зажигалки - китайская и "SubMariner's" - такая в городе только одна, у меня; две пачки "полленого молла"; три ручки, два карандаша; записная книжка; деревянная расческа-гребешок "From Siberia with Love"; фонарик "Varta", под квадратную батарейку; связка ключей; кусочек можжевельника и часы "Слава", с металлическим браслетом.
Если эти часики сжать в кулаке, получается отличный кастет, вы уж мне поверьте, проверено - ни одна челюсть не выдерживает, выпуская зубы наружу!
Сизый дымок сигареты смешивается с дымом костра и тает в вышине, над головой. Небо сереет и очень скоро, над поляной встает солнце.
Тушу костер, тщательно затаптывая все угольки, цепляю на нос очки и с грустью прощаюсь с приютившей меня на недолгую ночь, поляной.
- Что день грядущий мне готовит? - Спрашиваю у тихо шелестящего листвой дерева и иду, куда глаза глядят.
Солнце уже давно перевалило за полдень, а лесу конца-краю нет.
У маленького ручья утоляю жажду - хорошая вода, холодная и кристально чистая.
На другом берегу - отчетливая тропинка, может быть, даже не звериная...
"Эх ты, стежка-дорожка!"
*****
- ... Да Вы что, с ума посходили?! Как пропал?! Так найдите, мать Вашу! У меня тут пять жирных задов сидит, пять продюсеров! Где хотите! - Трубка, с громким "бздынь", шмякнулась мимо аппарата.
- Займи иносранцев, минут на двадцать! - Приказал директор, секретарше.
- А... Как?! - Растерялась та.
- А - как хочешь! Хоть танец живота показывай, лишь бы они на 20 минут заткнулись! - Грубо ответил он и вышел из приемной.
*****
- ...Ох, нет! Это слишком... Что бы быть правдой! - Невольно вырывается у меня, когда сквозь ветви деревьев, показываются стены какого-то то ли замка, то ли - крепости.
Продираясь сквозь густой подлесок, пытаюсь прикинуть размеры, но мало что, получается - проваливаюсь по колено в ледяную воду.
Со вздохом, выбираюсь на берег: "Ну, вот нафига мне, такое счастье, а?!"
Не люблю я грязную и мокрую обувь.
Хуже нее только нестиранные носки.
Или трусы.
Речушка не большая, почти заросшая кустами и заваленная обломанными ветками. Пока не болото, но приятного мало. В сапоге хлюпает, мышцы подергиваются в судороге.
Примерившись, перепрыгиваю на другой берег.
Через секунду, чувствую - не рассчитал!
Быстро выбираюсь на полувлажный берег, раздвигаю руками ветки и выхожу из леса.
Метрах в трехстах, высится громада замка.
"А время то, уже обеденное!" - Напоминает мне мой животик, издавая громкое бурчание.
Быстрым шагом направляюсь к воротам, виднеющимся в стене, прямо напротив меня.
Вот только, не видно в них людей.
Ни стражи, ни крестьян.
По умирали они, что-ли?!
От быстрой ходьбы нога согревается, но теперь, мокрый сапог начинает шоркать ногу, гарантированно обещая мозоль.
В довершение праздника, запинаюсь обо что-то и падаю на колено.
С шипением встаю, потом быстро сажусь: в двух шагах от меня, в пышной траве, весело скалится белый череп. А запнулся я, об обломок меча, ржавый и иззубренный.
Хорошо хоть обувь у меня не китайский ширпотреп, а то остался бы, к чертовой матери, и без обуви, и без ноги, за компанию!
Прихрамывая, добираюсь до полуоткрытых ворот и вхожу.
Никого.
Тишина.
Запустение.
Левый бастион обвалился внутрь, придавив какую-то хозпостройку. Одна из сторожевых башен покосилась, словно пьяный над унитазом, того и гляди, извергнет пару тонн камня.
- Бр-р-р-р!
Ладно, пожрать мне тут явно не светит. А жаль! Весьма и весьма, жаль!
Поднявшись по широкому крыльцу, вхожу в сам замок, не плохо сохранившийся, на первый взгляд.
Четкая цепочка следов в пыли за мной, пустые комнаты, потемневшие от времени картины.
Что-то не похоже, что крепость взяли с бою.
Скорее всего, отсюда драпали, чего-то испугавшись - вон, валяются на полу истлевшие тряпки и черепки битой посуды, хрустят под ногами.