На мгновение девушка замялась, но не стала продолжать.
Она никогда не хотела этой власти, слишком хорошо понимая ее истоки.
Словно наяву, она снова ощутила пронизывающий до костей влажный холод сокрытого от чужих глаз грота, куда вели их доверенные слуги отца. Слуги и сами не знали, зачем уводят детей во мрак подземелья. Наверняка они думали, что это очередное издевательство правителя, который к отпрыскам своим никаких добрых чувств не питал, или какое-то испытание, но вступиться за детей никто не посмел. Фэн Чань, тогда уже подросток, отважно шла первой, высоко задрав подбородок, — никакой тьме и могильному ужасу не сломить ее дух. Фэн Юань шел следом и вел за руку совсем еще маленькую Фэн Жулань; в свете факела лицо его казалось принцессе куском бледного нефрита с черными провалами глаз.
Тому, кто дремлет внизу, полагалось определить, кто из них достоин стать продолжением рода и следующим правителем Сибая. Отец называл его богом и говорил о нем почтительно, вполголоса, даже при детях не боясь уронить свой авторитет; но чем ниже опускалась Фэн Жулань, тем меньше верила в слова отца.
Тянуло застарелой кровью, и воздух густел, не проходя в легкие. Зачем было богу прятаться в таком тесном мрачном месте, зачем таиться во тьме?
Продолжительный спуск закончился в длинной вытянутой пещере. Окаменевшие кораллы тут и там выпирали острыми обломками, отбрасывая густые тени.
Фэн Чань сразу уснула, привалившись спиной к камню и сползая вбок. Оставленный слугами факел прогорал, стреляя искрами и на мгновение выхватывая из темноты лица жмущихся друг к другу перепуганных детей.
Следом сдался Фэн Юань. Он мешком свалился на землю, ударившись головой об острый выступ. Шрам над правой бровью остался до сих пор, но мужчина совершенно не помнил, где заполучил это украшение; Фэн Жулань не напоминала об этом.
Потом трепещущий огонек погас, и абсолютная, непроницаемая темнота и тишина сомкнулись над головой Фэн Жулань, как толща воды.
Наутро Фэн Чань, щурясь на солнце, говорила о том, что все это глупости и она чудесно выспалась. Фэн Юань еще несколько дней страдал от головных болей и выглядел потерянным — казалось, он не узнает ни родных, ни дворца.
Фэн Жулань никому не рассказала о том, как чужая и злобная сила выворачивала наизнанку ее голову, ледяными пальцами копошась в воспоминаниях, и от этих прикосновений даже наполненные светом кусочки памяти темнели и блекли; как она до боли в горле пыталась закричать, но ни звука не могла издать; как обломала все ногти до крови в бесполезных попытках уползти от незримого чудовища.
Отцу было все равно, он прошел через это давным-давно и страха не помнил. Скривившись, он поздравил Фэн Жулань с избранием и посоветовал заниматься прилежнее, а также чтить бога, дарующего Сибаю неуязвимость, а правителю — силу и почет.
Глядя на отца, Фэн Жулань едва удерживалась от крика. Разве мог он не понимать, чью силу использует? Разве можно принять то злое и жадное до тепла создание за бога?
Зачем ей корона, если вместе с ней душа ее навечно окажется связана с чудовищем?
Глава 2
Даже примерно не представляя, сколько времени понадобится для выкупа ребенка, Ши Мин приготовился провести в «Персиковом источнике» не менее нескольких месяцев. Госпожа Уна не раз намекала, что стоимость ушастого подростка велика и мало кому по карману.
Наверняка она предпочла бы заключить совсем другую сделку, однако излишне напирать боялась. В этом городе и окрестностях у нее было достаточно власти, чтобы принудить кого угодно и к чему угодно, но за спиной Ши Мина незримой тенью стоял господин Ло. Несмотря на прочные связи между Мастером и Уной, женщина своего партнера опасалась, и это делало ей честь — немногие далекие от политики Лойцзы люди могли разглядеть в Ло Чжоу его пугающую изнанку. Сам Мастер пыток, в свою очередь, своей явной заботой возвел Ши Мина в ранг опекаемого, и теперь любое неверное слово в его сторону невольно соотносилось и с господином Ло.
Каждый вечер, спускаясь в общий зал, Ши Мин ловил на себе десятки взглядов — от презрительных до любопытных. По условиям договора он должен был просто находиться здесь в одно и то же время, не вступать ни с кем в контакт — за этим отдельно следили двое охранников — и ждать. Заинтересованные и обеспеченные дамы слетались в «Источник», просиживая вдвое больше времени и привлекая мужчин. Посетители же, в свою очередь, помимо любовных приключений, вдруг принялись подыскивать себе спутниц жизни, мимоходом поглощая в десятки раз больше алкоголя. Кто-то из предприимчивых постоянных гостей начал принимать ставки, гадая, с кем же несговорчивый иноземец поднимется наверх.