И. С. Картер
Потерявший веру
Серия: Багряный крест (книга 3)
Автор: И. С. Картер
Название на русском: Потерявший веру
Серия: Багряный крест (книга 3)
Перевод: Afortoff
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Потерявший веру
«Смотреть на смерть как на окончание жизни — это как смотреть на горизонт как на окончание океана».
David Searls
Снова здравствуй.
Ты пришла за большим?
За большим количеством тьмы?
За большим количество развращенности?
Ты жадная малышка, не так ли?
Всё в порядке, можешь признать это. Я умею хранить секреты. Я не скажу ни единой живой душе. Мертвые же с другой стороны…
Пролог
Люк
Меньше. Мне надо стать меньше.
Если я буду маленьким, я исчезну, и всё это станет сном.
Плоть под моей щекой — ледяная. Тело, что всегда было переполнено любовью и теплотой, теперь твёрдое и неподатливое. Её мягкая кожа ощущается как свеча: восковая и практически липкая, а её аромат — фиалок, всегда только фиалок — давно исчез. Всё, что я вдыхаю, — зловоние смерти. Разложения. Старой крови. Гниющей плоти. Зловоние моей высохшей мочи.
Её здесь нет со мной, но я не могу позволить ей уйти.
Здесь во тьме, она всё, что у меня есть.
Здесь во тьме, всё лучшее, что осталось от моего мира.
Там в свете — находиться злобная ложь со знакомой улыбкой. Улыбкой, которую я унаследовал.
Ожидание, всегда ожидание.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Я так горжусь тобой.
Она обхватила рукой мою щёку, её большой палец провел по изгибу моих дрожащих губ, и она оставила на моём лбе самый нежный их нежнейших поцелуев.
Фиалки. Фиалки повсюду.
— Будь лучшим, Люк. Будь лучше, чем они. Я верю в тебя.
Подвальная дверь отпирается с мягким щелчком. Старая дверь из моего детства, та, что лязгала и визжала, протестуя каждый раз, когда открывалась, была заменена несколько лет назад на дверь с толстой стальной обшивкой с защитой био-ключом. Но, когда я использую мой отпечаток пальца, чтобы разблокировать замки, она издаёт пронзительный скрежет металла из моих воспоминаний, пока небольшой лучик света освещает стены лестницы.
Ступеньки вниз в темноту тоже новые. Прочные. Надёжные. Я считаю их, пока спускаюсь.
Одна. Две. Три. Четыре.
На пятой я могу расслышать её. Поверхностное дыхание, почти задыхающееся.
Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять.
Стон от боли, сопровождаемый слабым хныканьем.
Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать.
Почти беззвучный крик, поток воздуха, выходящий из её лёгких, — от чего по нарастающей сжимается низ моего живота.
Четырнадцать. Пятнадцать.
Мои ботинки достигают бетонного пола, и она начинает умолять.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — её слова приглушены кляпом, вставленным в её рот, но их легко разобрать, и каждая бездыханная мольба — это устойчивый рывок моего члена вверх.
Я закрываю глаза и опрометчиво вдыхаю аромат секса, что висит толстым и тяжелым слоем в холодном воздухе. Я могу ощутить его на моём языке. Он опускается вниз по моему пересохшему горлу как тёплый мёд и пробуждает зверя внутри меня. Того, кто жаждет этот нектар. Того, кто процветает во тьме.
Я щелкаю выключателем на стене, и голая лампочка с шипящим звуком освещает единственную скамью в центре комнаты.
Она именно там, где я её и оставил несколько часов назад.
Голая. Связанная. С кляпом во рту. Распластанная. Выставленная. Уязвимая.
Всё её тело дрожит. Её кожа туго обтягивает каждую тонкую кость. Её грудь быстро поднимается и опадает. Каждое ребро под её бледной, шелковистой кожей заметно и, кажется, вот-вот сломается. Она отчаянно моргает из-за ослепляющего её света, прежде чем на неё накатывает следующий вынужденный оргазмом, она плачет, и всё её тело выгибается подобно луку. Её спина выгнута и достаточно высоко приподнята от кожи скамьи так, чтобы я смог рассмотреть немного выделений на всей её припухшей плоти. Её руки и ноги напрягаются в креплениях, и я клянусь, что могу слышать, как её пересохшее горло разрывается от силы её крика.