— Вот, начинаем от Испании. На юге нет, дальше — на севере страны в районе Памплоны собралось до десяти человек. В Португалии мало — всего два, или три. Но они начнут, или уже начали выходить в море, и обязательно прибьются к какому-нибудь анклаву.
— Дальше о Франции. Знаю, что ближе к побережью Атлантики есть люди, выжили только в провинциях, а не в городах. В Германии есть человек около двадцати — сильная нация! Дальше тоже есть — во всех небольших странах. Осталось там немного, но есть, где два, где три. В Польше, Белоруссии есть, в Прибалтике немного осталось, но больше всего — в Скандинавских странах. Относительно, конечно. Человек тридцать — сорок наберется. Спрятались там, по своим фиордам и заливам… Но постепенно начнут плавать. Год прошел, так что соберутся в одном или нескольких местах. Если не подерутся.
— А какая необходимость им конфликтовать, уважаемый Давид? — не смог удержаться от вопроса.
— Никакой, разумеется. Это я так, пошутил. Ресурсов осталось — завались ими, конфликтовать только если из-за женщин, но и этого — очень долго не будет. Ведь это не просто была какая-то дурь, имею в виду обычай подкладывать путникам в постель своих жен.
— Чтобы кровь обновлять, — опять вставила свою мысль Алина, наша юная грамотейка.
— Правильно, юная дева. Пойдем дальше, в Азию…
— А Россия? — задал вопрос брат.
— А что Россия — не Азия? Хорошо. В Европейской части осталось человек пять — десять, все — ближе к Северу, к Карелии. Но они скорее всего потянутся в Скандинавию — там ресурсы получше: и еда, и постройки, и техника. Постепенно найдут скандинавов.
— Дальше смотрим в азиатскую часть. Делаешь, отметки, Андрей? На Алтае, в Сибири, вплоть до Чукотки и Сахалина никого нет. Может, кто и прошел это испытание, но я точно не знаю. Много лесов. От Волги и до Енисея, как поют в песне, на самом деле до самого Сахалина — там ведь было сплошное увлечение крепкими напитками, а это сказывается на здоровье очень плохо. Не подумайте, что совсем нельзя принимать… Но смотря что принимать. И принимать постоянно — это почти приговор… А, какие детки будут от таких мужиков?
Вопрос риторический, поэтому все промолчали и внимательно слушали дальше.
— Который и приведен в исполнение… Хо-хо-хо…! Шутка у меня такая!
— А как Япония, Корея? Мне очень интересно! — спросил братец, и в пятый раз пополнил наши бокалы. Гость не только много говорил, но и не забывал отпивать вино из своего бокала, совсем не отставая в этом от нас с Андреем.
Алина сидит — ушки на макушке. Но еще не поздно, без пяти девять. Хорошо так сидим…
— Сначала про Азию закончу. В Великом Китае осталось совсем немного, и двух десятков не наберется, пока только это могу сказать. В Корее лучше, и во Вьетнаме тоже, как ни странно. Все в основном с гор, но на побережье спустятся обязательно. Во всех странах Средней Азии людей совсем мало наберется, не более десяти — пятнадцати человек. Это вообще характерно для всех мусульманских стран — там словно косой прошлись.
— Да, Давид, мы в прошлом году обсуждали эту тему. — ответил ему Андрей. — Вот я немного прочту из своих записей:
«По самым грубым оценкам, кровосмесительными являются около половины всех браков, заключаемых в мусульманском мире. В Пакистане 70 процентов всех браков регистрируются между двоюродными братом и сестрой, и даже в просвещенной Турции их количество доходит до 25–30 процентов. Кровнородственными исследователи считают около 30 процентов всех браков в Алжире, 46 процентов в Бахрейне, 33 процента в Египте, 80 процентов в Нубии, 60 процентов в Ираке, 64 процента в Иордании, 64 процента в Кувейте, 42 процента в Ливане, 48 процентов в Ливии, 47 процентов в Мавритании, 54 процента в Катаре, 67 процентов в Саудовской Аравии, 63 процентов в Судане, 40 процентов в Сирии, 39 процентов в Тунисе, 54 процента в Объединенных Арабских Эмиратах и 45 процентов в Йемене».
«Получше ситуация с мусульманами, эмигрировавшими в западные страны: «всего лишь» 40 процентов пакистанцев и 15 процентов турок, живущих в Дании, и половина пакистанцев, переехавших в Англию, женаты на своих кровных родственниках. Это причина того, почему пакистанские семьи в Британии по меньшей мере в 13 раз чаще, чем коренное население, имеют детей с рецессивными генетическими расстройствами. Куда хуже то, что многие последствия, к которым приводит мусульманский инбридинг, не являются не только смертельными, но и даже заболеваниями в общепринятом смысле этого слова. В самом деле, вы же не можете запретить многовековую традицию на основании того, что от нее дети рождаются дурачками? Ряд исследований показывает, что дети, рождающиеся в близкородственном браке, имеют более низкий коэффициент интеллекта, чем отпрыски семей, не находящихся в кровном родстве — в среднем, показатели различаются на 10–16 пунктов. То же касается и более слабых способностей, связанных с социальным поведением. Устная речь, визуальная фиксация, хватательный рефлекс появляются у детей инбридинга позже, чем у сверстников.»