Быстро вымыв стол, Киан кинул губку в раковину, быстро вымыл руки и вытер их о полотенце, свисавшее с ручки холодильника. Он нежно усмехнулся, подходя ко мне и стаскивая меня со стула. Я покорно последовала за ним, устало поднимаясь по ступеням. Но как бы я ни была утомлена, чувство вины снова нахлынуло на меня, когда мы проходили мимо фотографий Миранды и Хизер. Мне снова казалось, что они смотрят на меня с осуждением.
В спальне Киан помог мне выбраться из халата несколькими нежными движениями, которые могли бы спровоцировать очередной сексуальный марафон, если бы я не была так истощена, уложил в кровать, разделся и скользнул рядом. Он легонько повернул меня на бок и плотно прижался к моей спине грудью. Я вздохнула от удовольствия.
Киан провел ладонью по моей руке и положил ее мне на грудь. Его теплое дыхание шевелило волосы на моем затылке. Ощущение его руки, покрывавшей мою грудь, должно было быть очень сексуальным, но таким не являлось. Казалось, что она должна была там лежать, что это было как раз ее место, словно именно так мы и должны были засыпать каждую ночь.
- Лиззи?
- Угу?
- Надеюсь, я не напугал тебя… ну, всеми этими вопросами о браке и детях.
- Э-э.. нет, то есть… э-э… нет.
- Убедительно, – с улыбкой в голосе прошептал Киан. – Знаешь, я хочу, чтобы ты понимала, откуда ноги растут, поэтому постараюсь все тебе объяснить. Наша разница в возрасте ничуть меня не смущает, но было бы глупо думать, что мы смотрим на все с одной точки зрения. Я очень долго был женат, у меня есть дочь, и я никогда не искал интрижек на стороне. Я не был склонен к этому в молодости. И, уж тем более, сейчас. Но я понимаю, что, возможно, ты еще не готова к чему-то серьезному. Да и вопрос с детьми может стать препятствием… непреодолимым препятствием. Поэтому будет лучше, если мы выложим все карты на стол. Ведь если что-то является реальной проблемой, лучше узнать об этом сейчас, а не через шесть месяцев. Вдруг ты мечтаешь стать матерью девятнадцати детей или вообще не хочешь замуж.
Я тихо засмеялась.
- Моя вагина – не машина для клонирования детей, а моя фамилия – не Даггар (п.п. американская семья, в которой девятнадцать детей). Никаких девятнадцати детей. - Я повернулась к нему лицом. – Я очень ценю твою откровенность, Киан. Очень. Просто мне бы не хотелось на такой ранней стадии подвергать наши отношения подобному давлению.
- Никакого давления, дорогая. Вообще. Просто для меня важно, чтобы мы хорошо друг друга понимали… Вот и все. Есть что-то, что для тебя неприемлемо в отношениях?
Я сонно кивнула и потерлась носом о его шею.
- Да, если ты хочешь, чтобы я сидела дома и была домохозяйкой… то это не для меня. Это вполне достойный выбор в жизни, но не мой.
- Тут можешь не волноваться, - ответил он, целуя меня в макушку и переплетая наши ноги. – Мой дом раз в неделю убирают, а готовить я и сам умею.
_______________________
Всю неделю Миранда вела себя очень дружелюбно, даже чересчур, что вызывало во мне чувство вины. Она, наверное, миллион раз поблагодарила меня за то, что я не бросила ее в дропзоне и не позволила ей проделать с Арчи то, о чем бы она позднее горько пожалела. Когда на меня накатывала злость, я жалела, что не дала им с Арчи продолжить начатое, тогда у меня бы появился веский аргумент на случай, когда она узнает о нас с Кианом. Конечно, я бы никогда не позволила моему внутреннему дьяволу взять верх… несмотря всю заманчивость этих мыслей.
- А мне он нравится, - призналась она мне в среду за ужином.
- Кто?
- Арчи.
Я чуть не поперхнулась.
- Правда?
- Да, он позвонил мне в воскресенье, чтобы узнать, как я. У него было жуткое похмелье, и он проснулся под столом в ангаре, но вспомнил, как целовал меня и хотел убедиться, что мы не… в общем, он позвонил. Кажется, он довольно милый хочет пригласить меня на чашечку кофе.
«Арчи приглашает на чашечку кофе? Это что-то новенькое».
Мне было трудно представить, что она попадется на его подкаты. Я хотела предотвратить их встречу, но чувствовала, что это не мое дело. Однако я могла бы ее немного просветить.
- Миранда, ты знала, что мы с Арчи вместе учились?
Она помотала головой и улыбнулась.
- Правда? Вот здорово! Расскажи мне про него. На чем он специализировался?
Я проигнорировала ее первый вопрос.
- Хм… я не знаю, - честно призналась я. – Просто… ну… у него была особая репутация в кампусе, поэтому… будь осторожна.
Я вдруг почувствовала себя родителем, который говорит ребенку не делать того, что сам однажды сделал.
- Какая репутация?