Спрошу у коллег может кто-то и знает что-нибудь. — Расскажите мне, если станет известно что-то... — Хорошо. Вы то здесь надолго еще. Может сама найдется. Ну... Я закончил. Сейчас позову медсестру. Она сделает обезболивающий укол и заменит бинты в местах сильных ожогов. И вот еще что. Ко мне недавно приходила ваша мать и попросила передать вот этот конверт. Не знаю, что там, но сказала что бы сразу как очнетесь... В общем вот. Держите. Я взял увесистый конверт в руки, а доктор, сделав какие-то пометки в документах быстро удалился. Внутри конверта был мой телефон с фотографиями, почерневший медальон — глаз со зрачком в форме знака бесконечности и письмо. Я развернул его и принялся читать. «Привет, Марк! Если ты читаешь это письмо значит ты пришел в себя, когда меня не было рядом. Жаль... Я ведь так хотела дождаться твоего пробуждения и первая обнять тебя. Но к сожалению, я должна была уехать, чтоб решить некоторые вопросы. Ты не переживай — я скоро вернусь и тогда все будет хорошо, как мне кажется. Честно говоря, я даже не знаю почему я пишу тебе это письмо. Ведь мы с тобой даже не знакомы... Все что я знаю о тебе это лишь то что ты человек из моих снов и не более. Ах да, сны... Это вообще отдельная история моей жизни, которая началась четыре месяца назад. Я почти каждую ночь видела тебя. Ты всегда был рядом, твои объятья и поцелуи... Счастье... Безмерное, безграничное и такое реальное, что порой и просыпаться не хотелось. Но иногда все резко обрывалось, и я просыпалась в холодном поту, не понимая где я и что со мной. Ведь наше счастье всегда заканчивалось с последним ударом моего сердца. В каждом сне смерть всегда шла за мной по пятам и каждый раз настигала меня там, где я этого и не ждала. И каждый раз по-новому. А на следующий день опять. Новый сон, снова ты, радость, тепло и опять смерть... Сначала я думала, что это предупреждение, а потом, что просто схожу с ума. Ты знаешь, как было невыносимо каждый раз терять нас? И таких снов было очень много, но последний... Последний был самым реальным. Я помню ночь, твой дом, твой безумный рассказ, объятья, страсть и я ухожу, а потом... Потом я помню его и выстрел. Я падаю, он уже лежит, и ты рядом. Тянешь ко мне руку... Прикосновение и... Темнота из которой нет пути. Я думала, что просто проснусь и все закончится... И я проснулась... Но не дома, а на больничной койке в окружении врачей. В другом городе. За тысячи километров от своего дома. Я была в таком шоке, что на несколько дней лишилась дара речи. Лишь потом, когда окружающий мир стал более привычный получилось адекватно мыслить. И только тогда я смогла говорить и объяснять кто я и откуда взялась. Сразу связались с родителями, которые искали меня уже две недели. Ты не представляешь, как сложно было им объяснить как я тут оказалась. Да и что я могу рассказать, если сама ничего не знаю... а вот ты то, я думаю, все знаешь... Расскажи мне обязательно потом. После травм я быстро поправилась и стала от скуки ходить по больнице. Хотя хождением это сложно назвать. Тут же куда не посмотри везде военные. Туда не ходи, сюда не ходи... Но однажды я наткнулась на дверь. И там, как и везде было написано имя пациента. «Марк Сильвер». Я долго сомневалась в том стоит ли мне туда заходить. Но все же заглянула. Там рядом с кроватью сидела женщина и плакала. Я хотела спросить ее что случилось, может успокоить попробовать, но взглянув на кровать увидела тебя — человека из снов. И в итоге успокаивать пришлось меня. Я начала рыдать будто предо мной лежит кто-то из моих родных. Моя реакция явно ввела в недоумение твою маму. Все что мне пришло в голову это сказать, что мы хорошо знакомы. Ты знаешь, как она переживала за тебя? А я знаю... Мы долго болтали с ней. Она мне все рассказала. Про твоего отца, про вашу жизнь «до» и «после». Не сладко ей пришлось... а еще она рассказывала про тебя. Каким ты был, каким стал. Сказала, что ты очень сильный и обязательно придешь в себя. Нужно только подождать немного. С этого момента мне всегда было куда пойти. Я приходила к тебе. Обычно ты был один. Посторонних сюда почти не впускали. Я часто разговаривала с тобой. Рассказывала о своей жизни, о прошлом, о том, как провела день. Не знаю слышал ты меня или нет, но ощущение того что ты рядом уже радовало. Я стала к тебе привыкать... Однажды ночью была сильная гроза, мне стало очень страшно, и я пришла к тебе, держала за руку и мне становилось как-то спокойнее. После очередного удара молнии вспомнился последний сон, но немного иначе. Я вспомнил этот гремящий поток света и твою руку. Тогда ведь тоже началась гроза? Да? Может мои сны — это часть твоих воспоминаний? Вероятно, удар молнии что-то сделал со мной или с тобой, что моя память впитала часть твоей. Хотя сны были раньше, чем молния. Не знаю, как это объяснить. Но в одном я уверена точно. Ты знал меня уж точно дольше чем я тебя и видимо многое пережил. Возможно даже больше чем сам хотел. И все из-за меня... Прости за это... Кстати недавно ко мне подошел какой-то старик и попросил передать тебе телефон и амулет. Сказал, чтобы ты его надел и не снимал никогда. Теперь он твой на веки вечные. Не знаю, что это значит. Тебе виднее, наверное. Думаю, стоит признаться, что я поковырялась в твоем телефоне. Прости не удержалась... То, что я там увидела — просто немыслимо. Там мы. Кадры из моих снов. Как такое возможно? А эта отдельная папка. Что там? Хотя, может лучше и не знать этого вовсе... Недавно, придя к тебе я обнаружила там пожилого человека. Он явно переживал за тебя. Сказал, что ты лучший солдат из всех. Я думала ты военный, а он твой командир. Оказалось, он твой дед. Смешной он у тебя. Завтра меня выписывают. Говорят, что я больше не нуждаюсь в лечении. Твоя мама сказала, что до приезда родителей я могу пожить у вас дома. Хорошая она у тебя. Очень добрая. И на последок... Не знаю, как это объяснить, но мне кажется... Нет — я уверена, что наша встреча не случайна. Мы скоро увидимся снова. Обещаю. Твоя Амелия.» Я так увлекся чтением, что не замечал ничего вокруг. Все что мне было важно это то что она жива и что мы скоро увидимся. Я расплылся в довольной улыбке и закрыл глаза. Но мое умиротворение прервал шум в коридоре: — К нему нельзя, он слаб еще... — Это мой сын... — И мой внук... — Но он... И тут в этом хаосе прогремел голос деда: — МОЛЧАТЬ, ЖЕНЩИНЫ!!! Мы о чем договаривались?! Спокойно, тихо, цивилизованно, а вы что тут устроили?! Девушка, вы свободны. Занимайтесь своими делами, а этих умалишённых я сам успокою... Так. Вы — излишне эмоциональные представители женского пола. Успокоились? А теперь за мной. И что бы тихо. Ясно?! Через несколько секунд дверь открылась и на пороге стояли трое моих родственников. Дед стоял сзади и придерживал за локти маму и бабушку. После нескольких секунд стопора женщины вырвались и побежали ко мне что-то голося и перебивая друг друга. Перед тем как меня облепили руками я увидел деда, который, шлепнув раскрытой ладонью по лицу, склонил голову и изрек: — Дуры, отстаньте от человека вы же его сейчас задушите!!! Женская хватка ослабла и мать с бабушкой спокойно сели рядом... Увидев, что в «казарме» воцарился мир дед подошёл ко мне и потрепал по голове. — Что, боец, отдыхаешь? А ведь кросс сам себя не пробежит и гантели сами себя не потягают. Мы же мужики и потому обойдемся без слез. Так? — Да, сэр! Я видел, как по его щеке потекла скупая мужская слеза. Он быстро смахнул ее, а я сделал вид что не заметил этого. Этот человек первый раз в жизни проявил слабость. Буду надеяться, что последний... После получасового расспроса про то почему и зачем я полез в грозу на гору моя родня так и не добилась адекватного ответа. Я либо шутил, либо врал. В конце концов дед махнул на меня рукой и сказал: — Ну и хрен с тобой. Главное, что жив остался. И тут вдруг открылась дверь и на пороге появилась молодая темноволосая девушка. Она замешкалась, видимо сомневаясь входить или нет. Дед посмотрел вначале на нее потом на меня, почесал голову, улыбнулся и сказал: — Так. Женщины, вы сейчас вместе со мной уходите отсюда. Этим двоим голубкам явно будет лучше без нас. А с тебя, солдат, отчёт в письменном виде о том, как находясь без сознания ты смог завлечь в свои сети такую красавицу и чтоб я поверил, а то... Бежать ты будешь отсюда и до заката, — Дед заржал и вывел за руки всех возмущающихся. Амелия с улыбкой посмотрела на мою родню, немного отошла, дав им спокойно выйти. После того как все ушли она сделала пару шагов вперёд и закрыла за собой дверь. Я видел, как блестели ее глаза, а губы расплывались в улыбке. Она подошла ко мне, аккуратно села рядом и посмотрела в глаза. Я положил руку на ее ладонь. Такая маленькая, хрупкая и бархатно нежная. Ладошка дернулась, но потом развернулась и обхватила пальчиками мою. Я видел, как из глаз потекли маленькие прозрачные слезинки, а потом Амелия упала ко мне на грудь и обхватила руками и продолжила плакать. В горле застрял ком. Он не позволял мне вымолвить ни слова. Я просто прижал ее к себе и вдыхал чудесный аромат ее прекрасных волос, гладил по спине и голове, вспоминая кончиками пальцев давно знакомые очертания. Она подняла голову и ее губы оказались всего в нескольких сантиметрах от моих. Я легонько поцеловал ее, она и не думала сопротивляться. А потом вдруг отпрянула и сказала: — Вообще-то я не целуюсь с незнакомцами при первой встрече... — Марк, — сказал я и протянул свою руку. — Очень приятно! Амелия. — Теперь мы знакомы, а это значит... Она прервала меня и впилась в мои