«Теперь каюк», — отчаянно подумал Орехов, ощущая, как густеет в небе скрипучий вой.
Взрыв ударил перед глазами. Плот вздрогнул, как разгоряченный конь, которого ожгли нагайкой. Скрипнуло железо, бревно колыхнулось и ободрало щеку. Пламя ослепило, в нос ударило кислым дымом. У растерзанного манекена оторвало штанины. Он слетел с плота и закачался на волнах.
Бревно, за которое цеплялся Николай, стало подвижным и скользким. На плечи что-то навалилось. Удушье сдавило горло. Но руки заработали отчаянно и торопливо. Лихорадочными саженками Николай догнал полуразбитый плот и снова ухватился за бревно. Рядом вынырнула моржеподобная голова Харитошкина.
Возле плота теперь плыло девять человек. Они упрямо подгребали к западному берегу, к заветной песчаной полоске. Они двигали плот, чтобы одолеть те два десятка метров, которые им оставались.
Минометные взрывы стали хлопать за спиной, отошли в сторону, утратили кучность.
— Жми, ребята! — снова закричал Нищета. Он догадался, что плот вошел в мертвую зону под береговой кручей. Пулеметные очереди свистели теперь поверх голов, в метре от воды, и не могли достать разведчиков.
Лейтенант грудью вылез на полуоторванное бревно. Одной рукой он держался за искореженный, вывернутый торчком брус. В другой у него был пистолет. Нищета размахивал пистолетом и орал. Волосы мокрыми космами темнели на лбу, на подбородке розовела ссадина.
Юрка Попелышко прилип к бревну. Бил бестолково ногами, поднимал тучу брызг. Подбородок по-прежнему плотно прижимал к руке. Рана наверняка была пустяковой, иначе не мог бы он так цепко держаться окровавленной рукой.
— Волосова и Нестеренко накрыло, — выплевывая воду, сказал Харитошкин. — Тебе куда попало?
Николай огляделся. Тупо ныло плечо, в ушах тонко попискивало, словно комар залетел. Но руки и ноги слушались. Видно, при взрыве его чем-то ударило.
Орехов облизал губы и повернулся к Юрке.
— Цел?
— Живой, — сдавленно ответил Юрка.
В это мгновение осколок мины сшиб в воду один из двух уцелевших манекенов. Острый хворост из распоротого брезента кинуло Попелышко в лицо. Юрка инстинктивно отпрянул и оторвался от плота.
— Спаси-те! — беспомощно и жалко крикнул он. — То-он-у! Спа…
Он хлебнул воды, поперхнулся и покорно пошел ко дну.
Харитошкин рывком вытащил Юрку на поверхность.
Орехов повернул голову и близко от себя увидел кручу. Грязно-желтый отвесный скат. В щелястой глине темнели узловатые корни, тяжелыми боками выпирали камни, змеились узкие вымоины. Правее высилась толстая ветла, которую Николай много раз разглядывал в стереотрубу. Теперь до ветлы было рукой подать — метров пятнадцать, не больше.
Последний манекен лежал наискось от плота, раскинув брезентовые рукава. Пучок прошлогодней соломы, торчавший из ворота разодранного маскхалата, казался страшным, безносым, безглазым лицом, обращенным к небу.
Автомат Орехова уцелел. Он откатился на середину плота и уткнулся надульником в щель между бревнами. Уцелели и несколько патронных цинков и два ящика с гранатами. Ручной пулемет Харитошкина и брезентовая сумка с дисками тоже были на плоту. Сохранились и три вещевых мешка. Один из них был Харитошкина, об этом Орехов догадался, увидев, что лямку мешка сержант закусил в зубах.
«Кажется, добрались», — подумал Орехов, но тут же с опаской поглядел на зеленую выпушку откоса, круто обрывавшегося к воде. Немцы могли выскочить из траншей, подползти к круче и закидать плот гранатами, в упор ударить из автоматов.
На командном пункте полка, вынесенном по приказу Барташова к самому берегу, было видно, как немцы бьют по плоту из пулеметов и закидывают его минами.
Петр Михайлович прильнул к окулярам стереотрубы и болезненно морщился каждый раз, когда возле плота всплескивался взрыв.
Плот двигался слишком медленно, а огонь немцев становился все плотнее. Штурмовая группа не выполнит задачу. Ей не одолеть реку. Немцы не дадут добраться к берегу, уничтожат группу на воде. Глупо было думать, что горстка людей сумеет пройти сквозь такой сумасшедший огонь…
Когда плот вошел в мертвую для обстрела зону, у подполковника радостно застучало сердце.
«Добрались орлы, добрались орелики мои!» — Он оторвался от стереотрубы и соединился с командиром дивизии.
— Прошли! — крикнул он в трубку.
— Кто прошел? — не понял генерал.
— Разведгруппа прошла! — кричал подполковник. — К берегу пристают. Там под кручей их не достать немцам. Прошли разведчики!