— Беги, государь! — оглушительно хлопнул выстрел и ражый детина, отвернувшись от начавшего оседать командира стрельцов, выхватил ещё один пистоль. — За мостом ждут!
Впрочем, подгонять меня было не нужно. Швыряю нож в ближайшего стрельца и тяну за собой Ксению. Мой противник увернулся, отпрянув в сторону, но при этом не только драгоценное мгновение потерял, но и другому стражнику дорогу перегородил, дав нам возможность проскочить к выходу из арки. Сзади дружно затопали по камню холопы Чемоданова.
— Решётку опускай! — стеганул в спину рёв раненого десятника. — Фитили пали!
Ну, про фитили — это он сгоряча! Пока искру выбьешь, пока порох в затравочное отверстие высыпешь. К стрельбе опять же изготовиться нужно. В общем, с фитильными пищалями, даже если они заранее заряжены, мороки много. Навскидку стрелять не получится. Я к тому времени уже и мост проскочить успею.
А вот про решётку он зря! Опущенная решётка в мои планы никак не вписывается!
Ускоряюсь ещё сильней, не выпуская руку девушки, в два прыжка выскакиваю на мост и вздрагиваю от треска ударившего в камень железа.
— То дело! — задорно рассмеялся бородач с пистолями в руках, улепётывающий вслед за мной. — Сами себе дорогу перекрыли, дурачьё!
«Ага. Может и дурачьё», — зябко передёрнул плечами я, проскакивая мост. — «А только не успей я немного и нас бы с Ксенией этой решёткой к камню припечатали»!
— Сюда, государь! — вывалился из-за книжной лавки Михайло, сын Чемоданова, держа двух коней за узду. — Быстрее!
Рядом оказался Семён, молча дёрнув царевну в сторону лавок.
Должны уйти под шумок. тем более, что у Годунова здесь своих людишек хватает. Значит, и мне спасаться нужно.
Рывком забрасываю тело в седло и сходу бросаю коня вскачь, одним махом вырываясь в торговые ряды, уже основательно заполненные толпой. Копыта гулко зацокали по деревянному настилу из толстых досок, уложенных между каменными лавками. Следом пристраивается ещё несколько всадников, сформировав за моей спиной небольшой отряд.
— С дороги! — рявкнул вынырнувший откуда-то сбоку окольничий, потрясая саблей. — Затопчем!
Люди отхлынули в стороны, освобождая путь. Крики, гомон, бабий визг. Кто-то грозит нам вслед кулаком, другие выкрикивают проклятья.
— Так это же Федька Годунов⁈ — ахнул кто-то из толпы, узнав меня несмотря на одетый подрясник и заполошно заорал во всю глотку. — Держи его! Не дайте вору уйти, люди добрые!
Откуда же ты такой голосистый взялся, а⁈ Чисто труба иерихонская. Когда вернусь, найду и язык вырву!
— Держи вора! — подхватили в толпе.
— Ах вы, охальники! — вскинулся у меня за спиной один из всадников. — Царя вором называть⁈ Вот я вам!
— Стой! Потом! — рявкнул я, извернувшись на полном скаку. — Не сейчас! Уходить нужно!
Поздно! Несколько всадников, отделившись, врубились в толпу, полосуя плетьми всех, кто попадался на их пути. Народ вскинулся, сбиваясь в грозно кричащую толпу. Холопов потянули с коней.
Проклятье! Упаси меня Боже от услужливых дураков! И сами сгинут, и людей ещё больше обозлят!
Со всех сторон понеслись гневные выкрики, оскорбления, насмешки. Толпа вспучилась прямо на глазах, ощетинилась, ещё не решаясь напасть, набираясь смелости. Ей не хватало лишь последнего толчка этой толпе, чтобы переступить черту, превращающую её в безжалостного зверя.
Вперёд! Вот уже и река совсем рядом. А там сверну направо и ворота из города недалеко. Главное вырваться!
Прорвёмся! Должны прорваться!
Сбоку, решившись, бросился наперерез какой-то мужичок в рваном армяке и, не успевая, запустил вслед чем-то тяжёлым. Высунулся, наперерез, жилистый бородатый мастеровой и отлетел в сторону, сбитый конём Чемоданова. Выкрикнула проклятье дородная тётка, запустив вслед пирожком с лотка. Толпа начала постепенно сдвигаться, зажимая в клещи.
Но мы уже вынеслись к реке, оставив бурлящую площадь позади.
Оглядываюсь. Следом держатся Чемоданов с сыном и тог бородач, что помог у Фроловских ворот.
Неужто, вырвались⁈ Облегчённо перевожу дух, отпускаю рукоять так и не вынутого из подсумка пистоля, смахиваю липкий пот, обильно заливающий лицо. И тихо матерюсь, вздрогнув от гула набатного колокола, разнёсшегося над Москвой.
Что-то быстро опомнились. У них что, звонарь уже на колокольне сидел? Всё равно быстро. По-видимому, стрелецкий десятник, что у Фроловских ворот меня схватить хотел, очень сообразительным оказался и когда с опущенной решёткой не срослось, сразу к колокольне гонца послал.