Бар "У Горыныча" располагался в подвале полуразрушенного здания на самой окраине города. Чтобы добраться туда, команде пришлось пройти через несколько грязных переулков, где тени двигались странным образом, а из сточных канав доносилось подозрительное шуршание. Лестница вниз была узкой и темной, ступени скрипели под ногами, будто жалуясь на непрошеных гостей. Стены покрывал странный липкий налет, который светился слабым зеленоватым светом, когда к нему прикасались. В воздухе витал тяжелый запах перегоревшего спирта, жареного мяса и чего-то еще — возможно, серы, а возможно, и чего похуже.
Иван сморщил нос, когда они наконец вошли в зал. Помещение освещалось тусклыми красными лампами, отбрасывающими зловещие тени, которые вели себя слишком уж живо для обычных теней. За стойкой стоял настоящий трехголовый дракон в заляпанном жиром фартуке с надписью "Лучший бармен по версии Дринкс Интернационале", причем надпись, мало того что была на русском, еще с кучей ошибок. Одна голова наливала напитки, ловко управляясь с бутылками и бокалами, вторая ругалась с посетителями на каком-то гортанном языке, а третья мирно посапывала, выпуская клубы дыма, которые принимали причудливые формы — то черепа, то сердечка, то чего-то совсем уж неприличного.
— Ну что, герои, — гаркнула средняя голова бармена, когда они устроились за угловым столиком, — опять спасли мир от очередного апокалипсиса? Или хотя бы от бумажной волокиты?
— Да как обычно, — отмахнулся Макар, тяжело опускаясь на табурет, который жалобно заскрипел под его весом. — Леших порубили, бумажки заполняем. Жизнь прекрасна. — Он шлепнул ладонью по столу, отчего стоящие на нем стаканы подпрыгнули. — Давайте уже выпивку, а то меня после сегодняшних приключений точно кошмары мучать будут всю ночь.
Третья голова бармена внезапно проснулась и зевнула, выпуская струйку пламени, которая едва не опалила волосы сидящей рядом девушке. Та даже не пошевелилась, продолжая спокойно пить свой коктейль сиреневого цвета.
— Осторожнее! — крикнул Иван, инстинктивно прикрывая лицо рукой. Его костяная броня мгновенно проступила под кожей, реагируя на опасность, и на мгновение его пальцы превратились в острые когти.
— Не волнуйся, новичок, — усмехнулась Вика, усаживаясь рядом и закидывая ноги на соседний стул. — Он так каждое утро прочищает глотку. В прошлый раз, правда, поджег пару посетителей, но они были застрахованы. — Она помахала рукой одной из голов бармена. — Две "Крови девственниц" и один "Эликсир бессмертия", пожалуйста!
Макар тут же вступил в соревнование по питью с барменом. Уже на третьем раунде его могучая фигура начала крениться, а глаза стали мутными, как у рыбы, пролежавшей три дня на рынке.
— Не... нечестно... — бормотал он, пытаясь поймать взглядом убегающий бокал, — три глотки — это читерство... у меня... у меня же только одна голова в которую можно пить...
В итоге его пришлось выносить на руках, причем одна из голов дракона язвительно комментировала происходящее:
— Ну и слабак! В прошлый раз хоть до пятого раунда продержался. А тут что? Три рюмки — и уже в нокауте. — Голова покачалась с явным разочарованием, затем повернулась к Ивану. — Может, ты попробуешь, новенький? У нас как раз новый напиток есть — "Слезы феникса". Гарантирую незабываемые ощущения. И возможную потерю памяти на сутки-другие.
Иван, оставшись за столом с Викой, заметил странную реакцию своей брони на алкоголь. После первого же глотка какого-то синеватого напитка, который бармен назвал "Лунным светом", мизинец на правой руке самопроизвольно превратился в коготь и начал постукивать по столу, выбивая какую-то сложную дробь. Затем попытался ущипнуть официантку за задницу, когда та проходила мимо.
— Эй, — одернул он свою руку, чувствуя, как жар разливается по щекам, — веди себя прилично! Ты же часть меня, черт возьми!
На лбу у него проступил рунический узор, пульсирующий в такт музыке из старого патефона, который стоял в углу и играл что-то среднее между маршем и похоронным вальсом. А ожог на ладони начал жечь сильнее, шепча что-то на непонятном языке, слова которого отдавались странным эхом в голове.
Вика, выпив свою норму, вела себя все страннее. Она завела беседу с кактусом в горшке на баре, который стоял рядом с их столиком. Что было еще удивительнее — кактус, кажется, действительно отвечал ей, покачивая колючками и временами выпуская маленькие искорки.