- Не знаю. Райнхард никогда не рассказывал мне о процессе, - ответил Буркхард. – Он вчера сказал, что это всё план Софии. Начиная от того, что в роду Антисы перестали рождаться ведьмы, что семья утратила все знания о них. Райнхард сказал, что это София убила тех детей в школе. А потом тех практиканток в больнице. Она расшатывает Антису, делает её слабой, чтобы легче занять её место, - пояснил он. – Но сама она всё равно не может довести всё до конца.
- Вытеснить Антису в сонм предков, а потом заставить Райнхарда окончательно поменять их местами, - перефразировал Бенджамин, задумываясь. – Я слышал о чём-то подобном. Когда сильный предок пытается занять место слабого отпрыска. Надо хорошо знать чёрную, чтобы провернуть такое. Меня удивляет то, что Райнхард позволил этому случиться. Если он всё понял. Это не в его правилах.
- Не в его, - согласился Буркхард, осторожно ступая на ступеньку. – Он и сам винит себя за это. За то, что поддался искушению.
- А вот это уже что-то новенькое.
- Угу, У них… ну, мог появиться ребёнок, - Буркхард вновь как-то замялся, чувствуя, что выдаёт секреты брата, о которых стоило молчать. Однако сейчас Буркхард не знал, могут ли тайны оставаться тайнами? – Только не говорит Энии. Райнхард сказал мне, что любил эту женщину до того, как познакомился с Энией.
- Антису?
- Софию. Эта соплячка ему без надобности. Дело только в печати, она влечёт к телу, а не к духу.
- А-а, - протянул Бенджамин. – Теперь сложилось. Чтобы Райнхард не дал этому телу погибнуть… ну, да, логично, - рассудил он. – А я-то полагал, что они всё же…
- Он сам не знает, - покачал головой Буркхард. - Может, если София умрёт, он лучше поймёт, что там у него? Не знаю. Он сам разобраться не может из-за этого приворота, с чего мне голову ломать тогда?
- Эх, - вздохнул Бенджамин. – В этом ты прав. Паршиво, что эта любовная история довела до такого. Не без усилий местного населения, но всё же. Было бы лучше, не дай он сбежать девчонке сюда. Всё же место силы, эти изверги чувствую себя здесь прекраснее некуда. Осторожно ступай, - он обхватил парня крепче, чувствуя, как тот пошатнулся.
- Сам не пойму, как ей удалось это, - Буркхард толкнул дверь свободной рукой, чтобы войти в освещённое свечами подвальное помещение. – Когда Райнхард выбил Софию из сонма предков Антисы… или София сама сбежала. Ну, Антиса очнулась и восприняла всё… ну, как восприняла. Она прямо в кругу силы пробудилась, - он пытался сказать складнее, но в голове ещё витал туман, мешавший мыслить яснее. - Вместо того, чтобы упасть в обморок от ужаса, она огрела Райнхарда какой-то штукой и сбежала. До сих пор, наверное, думает, что он пытался её убить. А стоит заикнуться о Софии, как она отключается. Сонм предков чистит ей мозги.
- Очень неудобное положение, - плаксиво заметил Бенджамин, подводя Буркхарда ближе к высокому алтарю посреди комнаты. – Жаль, что нельзя было погрузить её подольше в сонм. Останься она в таком состоянии, у нас было бы время, чтобы справиться с Маргарет и лесом.
- Увы и ах, - вздохнул Антуан, догадавшийся, о чём шла речь. – Если бы мы жили где-то там за радугой в правильном мире с хорошими девочками и мальчиками, не торчали бы сейчас здесь, а я бы родился балериной.
Мужчина подошёл ближе к вошедшим и протянул здоровую руку, пытаясь помочь Буркхарду лечь у подножья алтаря.
- А ты куда лезешь? – шикнул на него Бенджамин, пытаясь отогнать. – Ложись лучше, а то раны откроются. Я сам справлюсь. Я подкрепился красной.
- Ага, тебе дай волю, засунешь ему в зубы какую-нибудь осквернённую фигню, - воспротивился Антуан, желавший что-то добавить про фигурки на алтаре, которых там не обнаружил. Но вид Буркхарда заставил его нервничать. Стало не до споров.
- Я за полноценные знания, ты же знаешь. Надо познать всё, что дано нам. А сейчас отойди, на этот раз я говорю серьёзно, - взгляд Бенджамина стал тяжелее. – Мы все должны вернуться домой. И ты тоже, Антуан. Твоя сестра оборвёт мои прекрасные уши, если ты нечаянно помрёшь.
С кислым лицом Антуан отошёл назад и сел на диван.
- Готов? – спросил Бенджамин у Буркхарда, занявшего место у подножья алтаря.
- Да.
Бенджамин взял гладкий ритуальный нож, зачитал первые строки пророчества из Библии и заскользил острием ножа по коже Буркхарда, вырезая на его груди, животе и руках старые библейские символы.