- Я здесь, - отозвался Райнхард, не спеша менять своё положение. Он продолжал лежать на Антисе, двусмысленно расположившись между её ног и удерживая её голову руками.
- Что ты делаешь? – Йорг застопорился, не зная, как ему лучше поступить.
- Она не в себе, - спокойно объяснил Райнхард. – Это шок. Я пытался с ней поговорить, но она не воспринимает слова и сама сказать ничего не может. Только мечется. Если её так оставить, она может ранить саму себя. Нам нужно отвезти её в больницу. Йорг, нам нужна машина.
Мужчина ответил лишь через пару секунд. Ровно столько нужно было для того, чтобы слова Райнхарда воспринялись им за абсолютную истину.
- Да, конечно, - каким-то не своим и глупым голосом ответил Йорг.
Он послушно развернулся и вышел из комнаты.
- Ты никому ничего не сможешь рассказать, - Райнхард снова посмотрел Антисе прямо в глаза. – Ну-ну, прекрати лить слёзы. Сейчас только я могу помочь тебе. Антиса.
После того, как он произнёс её имя, перед глазами Антисы что-то вспыхнуло белым, а затем резко стало чёрным. А потом наступила пустота.
«Выпустите меня. Выпустите... пожалуйста», - молила Антиса, не видя ничего вокруг себя.
2. Гнев
- Ты снова ходил к ней? – спросила Маргарет, стоя перед нагревающимся чайником в комнате отдыха для персонала.
- Да, - коротко ответил Райнхард, наливая себе стакан ледяной воды. В помещение было душно, хотелось пить.
- Одного не пойму, зачем ты это делаешь? - призналась Маргарет, пользуясь минутой, когда они остались вдвоём. – Ладно, мы. Всё-таки подруги. Но ты ведь её вообще не знаешь.
Райнхард незаметно улыбнулся, но тут же подавил эту улыбку, понимая, что сейчас надо играть чуточку лучше.
- Я чувствую на себе ответственность. Это я напугал её, и она выбежала наружу. Я сожалею, что так случилось. И пока я не скажу ей об этом, чтобы она поняла, я не успокоюсь.
- Ах, Райнхард, у тебя такое доброе сердце, - выдавила Маргарет.
Он усмехнулся, поглядывая на часы:
- Приятно, что ты так думаешь. Мне пора, пациенты ждут.
- Да, конечно, - притворная доброжелательность исчезала с лица Маргарет, как снег под тёплым солнцем.
Она знала, куда сейчас направлялся мужчина её мечты. Каждый день перед началом работы, во время обеденного перерыва, перед уходом домой и в любое свободное время он шёл туда. В корпус для душевнобольных.
Туда, где была эта женщина.
Сошедшая с ума, не способная произнести и слова. Её тело почти перестало двигаться. Она едва могла поднять руку или проглотить пищу. По сути, это уже был не человек, а овощ. Мало кто верил, что из такого состояния можно вернуться в нормальную жизнь. Слова Райнхарда звучали крайне абсурдно.
- И он всё равно ходит к ней, - зло проговорила Маргарет. – Но скоро это кончится. Совсем скоро.
Девушка услышала щелчок рычажка чайника, который только что отключился. Но она так и не налила себе чай, не стала есть свой обед. Ноги сами понесли её вслед за Райнхардом. А за Маргарет из комнаты ушло что-то ещё.
Шелест листвы шорохом прокатился по коридорам.
***
- А, доктор Виттенберг, вы снова здесь. Мы знали, что вы придёте во время обеденного перерыва, поэтому я осталась, чтобы встретить вас, - девушка мило улыбнулась, стараясь выглядеть доброжелательно.
- О, мне так приятно, - Райнхард широко улыбался в ответ, играя в начатую игру в вежливость. – И в то же время так жаль, что у вас неудобства из-за меня.
- Ах, что вы, что вы, - она кокетливо поправила выбившийся чёрный локон из простой причёски. - Это наша работа. Да и знаете, намного приятнее, когда к пациентам приходят родные и близкие. Это сильно помогает процессу лечения. Мы почти уверились, что к госпоже Айхерт некому приходить. Потому что так и не смогли связаться с её матерью. Поэтому нас радует, что в мире есть люди, которым не безразлична судьба других.
- Не стоит так нахваливать меня, доктор Кестнер.
- Ой, зовите меня просто Кристианой, - она слегка потупила взгляд своих блестящих карих глаз, подведённых угольным карандашом. - Не думаю, что нам нужны эти формальности.