В этот момент Сэйлер Дори неожиданно вмешался в разговор:
- Скажите, мистер Зорин, для чего вы, всё-таки, отправились в столь сложное и опасное путешествие, в компании с юной леди. Это, по меньшей мере, безрассудно. А с другой стороны попахивает склонностью к самоубийству.
- Обещание, - ответил землянин.
- Какое такое обещание?
- Я дал обещание отцу Эйлани, прежде чем он скончался, позаботиться о его дочери. Вот и всё.
- Так почему же вы не остались? Вероятно, там у вас был дом и друзья, для чего рисковать всем и отправляться в пустыню?
- Там друзей нет в принципе, - сказала Эйлани. Все посмотрели на девушку. - Уже давно люди в шахтёрских городах живут лишь для того чтобы выжить. Каждый сам за себя. Внешнее проявление дружбы - всё это лишь игра, иллюзия, видимость, оставшаяся нам от предков, плюс ко всему - это выгодно. Выгодно жить большими поселениями. Проще отбиваться от врагов и охранять дома. Вот и вся дружба! - девушка говорила искренне о том, что накипело. – Я не говорю, что там люди плохие или сплошь негодяи, но каждый ищет способ прокормить лишь своих родных и близких. Когда умер мой отец, мне больше не зачем было оставаться в том месте.
- Так печально, - сказала Делана Дори.
- Мы сочувствуем вашей утрате, дитя. Надеюсь вы сможете утешиться и обрести покой. Ведь здесь всё совсем иначе. Мы, как одна большая семья и всегда помогаем друг другу во всём, - Омела Тарик посмотрела с нежностью на Эйлани и сжала её руку. – И, надеюсь, вы сможете обрести здесь новый дом.
- Спасибо! - сказала с благодарностью в голосе девушка.
Раньше Егор не замечал в ней таких искренних чувств к женщинам. К ним она относилась с недоверием, даже опаской. Наверное, сказалось то, что Эйлани рано потеряла мать. А может быть то, что Сулла после смерти жены так и не смог привести другую женщину в дом, и воспитал дочь один, без женского внимания. Но, так или иначе, девушка смотрела на Тарик восхищёнными, благодарными глазами.
И не удивительно, ведь Омела подкупала, что-то было в ней такое, нет, не её красивая внешность или мягкий мелодичный голос, а что-то такое невидимое, незримое, что-то, что прокрадывалось к тебе в душу и оседало там. Что-то такое, после чего тебе хотелось быть рядом с этой удивительной женщиной. Для каждого это было что-то своё. Эйлани никогда не знала любовь матери, и Омела заполняла эту пустоту.
Егор же испытывал совсем иные чувства к этой женщине. Он поймал себя на мысли, что растворяется в её глазах. Он заметил, что слушает каждое её слово, ловит каждый её жест - это было очень странно. Он давно не испытывал ничего подобного. Но маленький червячок сомнения не давал ему полностью поглотиться мыслями об Омеле. Слишком многое с ними произошло в последнее время, чтобы он мог позволить себе до конца расслабиться. Логика и ум должны были управлять его действиями.
Егор отбросил все романтические мысли и настроения, которые так легко им завладели и сосредоточился на том, что происходило за столом. Он огляделся. Делана Дори наслаждалась десертом, её муж от неё не отставал. Марцела Солт и Корун Даст сидели молча и не вмешивались в разговор остальных. Егор заметил, что они украдкой поглядывают друг на друга. Им было не до гостей. Кондр Сайкл своими узенькими глазами пожирал Егора и Эйлани, а ещё не оставлял без внимания и свою ученицу. Егору было не по себе находиться рядом с этим человеком. Он больше не мог находиться в компании абсолютно чужих им людей, тем более он не мог понять их мотивов, а это заставляло его нервничать. А мотивы у присутствующих были, им что-то было нужно от него и Эйлани, только вот что? Неужели они знают о ксениле? Или у них на уме что-то другое? Он перебирал в уме всевозможные варианты и не мог найти ни одного, который удовлетворил бы его.
«Слишком мало информации, - размышлял Егор. - Надо подождать ещё немного, а затем смогу понять, что им нужно».
- Спасибо за чудесный ужин, - сказал Егор и начал вставать из-за стола. - Всё было просто изумительно. Я давно так не объедался, - рассмеялся он.
- Но вы не съели десерт? - сказала Омела.
- В меня больше ничего не лезет,- ответил Егор. - Пожалуй, пришло время отдохнуть. Эйлани, что ты скажешь? Не хочешь пойти лечь спать?