Я коротко кивнул и, прикоснувшись к кольцу, начал исчезать в Идрис. Последние слова, которые я услышал, принадлежали Себастьяну:
— Если понадобится помощь, только попроси.
========== 18. Пенхоллоу ==========
Я вышел на широкую улицу, обрамлённую рядами лавок. Горожане спешили мимо, не обращая на меня никакого внимания. Кое-кто носил точно такую же боевую форму, прочие были одеты по погоде: в длинные старомодные плащи и накидки. Задувал холодный порывистый ветер.
Я прошёл мимо индуски в роскошном, шитом золотом сари и с двумя изогнутыми клинками на поясной цепочке. У витрины оружейной лавки стоял, заглядывая внутрь, высокий мужчина с угловатыми ацтекскими чертами лица; его запястья были унизаны браслетами из того же сверкающего материла, из которого созданы сторожевые башни. Дальше по улице какой-то бедуин сверялся с картой улиц.
Пока я шёл к нужному дому, вспоминал все то, что мне когда-то рассказывал отец.
Все, что мне известно о семье Пенхоллоу, так это то, что они старинная, богатая семья Сумеречных Охотников, которые однажды руководили Институтом Пекина. Они члены Клэйва и в настоящее время живут в Аликанте. Текущий патриарх семьи, Джиа Пенхоллоу, делит своё время между Идрисом и Запретным Городом, Пекином, так же как делили её родители.
Дом Пенхоллоу, точно, как собор в Нью-Йорке, будто происходил из иной эпохи. Узкие залы и лестницы, всюду камень и тёмное дерево, стрельчатые окна с видом на город.
Поднявшись на крыльцо, я взялся за дверную колотушку в форме пары ангельских крыльев. От стука внутри дома разнеслось эхо, будто от удара тяжёлого колокола.
Я постучал в дверь всего один раз, и она тут же открылась, будто хозяева только и делали, что стояли у двери, ожидая гостя.
— Здравствуйте, — любезно поприветствовал я.
Казалось, Джиа Пенхоллоу была разочарована, увидев меня, но все же после приветствия ответила:
— Мы знакомы? — глаза кареглазой женщина были удивлённые и явно немного расстроенные.
— Меня зовут Себастьян Верлак…- начал я, и Джиа сразу вспомнила, перебив меня.
— Прости, я тебя не узнала, — она виновато закусила губу. — Ты так вырос… тебя и впрямь не узнать.
Мои волосы уже давным-давно были покрашены в чёрный цвет, а письмо, которое я должен был написать Валентину, мой верный сокол отнёс сразу же, как только мы вернулись в Аликанте.
— Ничего страшного, — отмахнулся я от её слов как от мухи. — Мы с вами не виделись уже много лет.
— Не стой на пороге, проходи в дом, — быстро заговорила Джиа. — Алин давно хотела с тобой увидеться.
— Правда? Она тут?
— А где же ещё? — ответила хозяйка, закрывая дверь. — Как только мы прочли письмо от твоей тётушки, то сразу Алина начала представлять, как ты вырос и всякое такое. Она с нетерпением ждёт твоего прихода.
— Я тоже по ней скучал.
— Дочь сейчас в гостиной, — пояснила Джиа Пенхоллоу. — Иди к ней, а я пока тут останусь. Я жду ещё одних гостей.
— Правда? Я их знаю?
— Не думаю, — коротко ответила она.
Больше я не стал ничего спрашивать, просто направился в гостиную, чтобы познакомиться с ещё одним членом семьи Пенхоллоу.
В обстановке чувствовался отчётливо азиатский дух: скользящие двери-содзи на первом этаже, китайские лакированные вазы на подоконниках, шёлковые картины на стенах с сюжетами из мифов о Сумеречных охотниках, написанные на причудливый восточный манер военачальники с клинками серафимов и красочные пучеглазые, драконообразные демоны.
Оставшиеся ступеньки я преодолел быстрым шагом и вошёл в просторную комнату, совмещающую черты старого и нового: венецианское окно с видом на канал и музыка из невидимых колонок. В комнате было совсем немного мебели — только пухлые диванчики у пылающего камина, полки, на которых стояли книги, и небольшой столик с вазой викторианской эпохи.
На диванчике сидела девушка. Во внешности я заметил азиатские черты: утончённые миндалевидные глаза, блестящие черные волосы, а ещё — проказливое выражение лица. Изящный подбородок у неё заострялся, словно у кошечки. Не красавица, но глаз не отвести! Она читала книгу Льва Толстого «Война и мир», но, когда я вошёл и дверь немного скрипнула, она резко подняла голову.
— Себастьян? — неуверенно произнесла девушка.
— А кто ещё, по-твоему? — с улыбкой ответил я.
— Не может быть, — продолжала охотница, подойдя ко мне. — Тебя не узнать.
Мы крепко обнялись, и девушка с улыбкой произнесла:
— Я хочу знать все подробности из Парижской академии. Расскажи все, что ты там делал, какое убийство демонов тебе запомнилось больше всего… — Алина тараторила так быстро, что я думал, у меня голова взорвётся.
Дальше было все очевидно — я рассказывал все то, что знал из «своей» жизни, а Алина, сев поудобнее на диване, с открытым ртом слушала мои истории и то, как я убивал демонов. Что ж, тут я не лгал в своём умении сражаться. Охотница спрашивала разное, а я умело отвечал, бывало, и выкручивался от её вопросов. Так прошло два часа. За это время я сумел расспросить и Алину, интересуясь дальнейшими действиями Конклава, что у девушки не вызвало никакого подозрения, ведь я якобы представлял Парижский институт. Также мне стало известно, что гости, которых ожидает Джиа Пенхоллоу — Лайтвуды. Про них Алина протараторила не меньше всего остального, но стоило двери вновь заскрипеть, как она умолкла, рассматривая прибывших гостей. На моё собственное удивление, Саймон — лучший друг Клэри, там тоже был.
— Так это он, тот самый вампир? — Она оглядела Саймона с головы до пят, словно, говоря о вампирах, она имела в виду их пропорции. — Никогда ещё не подпускала вампира так близко к себе. Разве что для удара. — Склонив голову набок, она заметила: — Для нежити симпатичный.
— Прости, — улыбнулся я, поднимаясь с дивана. — У неё внешность ангела, а манеры как у Молоха… — я протянул Саймону руку. — Меня зовут Себастьян. Себастьян Верлак. Моя кузина — Алина Пенхоллоу. Алина…
— Я нежити руки не подаю, — откинулась на подушки девушка. — Они ведь бездушны, эти вампиры.
Моя улыбка растаяла. Я прекрасно знал, что Алина терпеть не может нежить, но раз уж вампир — её гость, она могла быть хоть чуточку любезнее.
— Алина… ― натянуто произнёс я.
— Я же права. Кровососы потому и не отражаются в зеркале, и под солнцем не ходят.
Очень медленно, чтобы видели все, Саймон ступил в лужицу света, льющегося через окно. Тень вампира — очень плотная — протянулась до самых ног Джейса. Алина вздрогнула, но промолчала. Вместо неё, глядя на Саймона, заговорил я:
— Значит, все, что мне говорили… правда.
На моё собственное удивление Джейс подтвердил мои слова и назвал Саймона уникальным. Меня это поразило, зная, что этот парень не очень-то любит друга Клэри.
— Я с ним даже целовалась, — ляпнула Изабель.
Все взоры обратились на неё.
— Тебе и правда все сходит с рук? — спросила Алина в ужасе и с завистью одновременно. — Прежде, Иззи, ты бы и не подумала…
Я облокотился на сцену комнаты и, наблюдая со стороны, сделал вот такой вывод: Алека назначили старшим, а Джейсу это не нравится. Алина завидует Изабель из-за того, что её считаю настоящей красавицей, и того, что у Иззи парней хоть отбавляй, чего нельзя сказать про Алину. Также Алек защищает сестру от козней Алины. Что касаемо Саймона — он чувствует себя лишним в этой компании.
Как только Александр ушёл в Гард, я заметил, что Алина сидит вплотную к Джейсу. Их плечи соприкасались, хотя на диване ещё полным-полно места.
— В прошлой жизни, — обратился Джейс к Алине, — Алек, наверное, был сварливой старухой. Прикармливал девяносто кошек и гонял с лужайки соседских детей. — Алина захихикала. — Ему, видите ли, дозволено пойти в Гард…
Джейс накрыл своей рукой руку Алины, которую та положила себе на бедро.
— Присядь. — Джейс кивнул Саймону в сторону кресла. — Или ты хотел в углу повиснуть вверх ногами?