«Неужели меня так возбудила одна только мысль о Гарри Поттере, отсасывающем у меня под одеялом? Я же никогда не думал о Золотом Мальчике в таком ключе!» И в самом деле, за десять лет знакомства ни одна эротическая мысль о Мальчике-Который-Выжил не посещала голову его учителя.
(Да и вообще педофилия его не привлекала. Возникший однажды скандал с одной из шестикурсниц-слизеринок был задавлен в зародыше возмущенной директрисой, устроившей такую головомойку прибывшим в Хогвартс родителям девушки, как будто и они до сих пор являлись ее учениками. «Профессора Снейпа обвиняют во многих прегрешениях, - заявила она, - он иногда бывает излишне строг, порою до жестокости, к нерадивым студентам. Но никогда, слышите, никогда пальцем не тронул ни одного из них! Тем более девочек! - Присутствовавший Северус досадливо поморщился - забота Минервы, конечно, была приятна, но за речью ей все же надо следить. - При поступлении на работу в Хогвартс все преподаватели добровольно связывают себя магической клятвой на этот счет, и ни одного случая ее нарушения еще не было зафиксировано! Лишь настолько глупая девочка, как ваша дочь, могла придумать такую гадость, желая отмстить учителю за плохие оценки!»
Красные от злости и стыда родители забрали девушку домой, отплатив Хогвартсу грязной статейкой Риты Скитер в «Ежедневном пророке», повлекшей за собой лавину возмущенных писем от родственников учеников. Но в редакцию газеты было послано официальное заявление директрисы МакГонагалл, и журналисты вновь потеряли интерес к Ужасу Подземелий.)
Вынырнувший из-под одеяла Альдо, потерявший в мягких складках ненужные ему больше очки, уже в своем собственном виде, чмокнул Северуса в щеку, прощебетав «С днем рождения, дорогуша!», потуже запахнул свой халат и умчался обедать, оставив профессора в одиночестве - медленно одеваться, наложив предварительно очередное очищающее заклинание на себя и постель.
Выйдя из дома madame, Северус не стал терять время и аппарировал сразу с порога. Очутившись на досконально за все эти годы изученной (и слава богу, потому что с таким душевным разладом не рискнули бы аппарировать даже мастера-«дальнобойщики») опушке Запретного леса, он побрел в направлении видневшихся из-за верхушек деревьев башен Хогвартса. Нападавший с утра снег, липнущий сейчас на подол его длинной мантии, утяжелял и замедлял шаги профессора, тормозил обычно стремительное продвижение. Утопая своими черными, как и все, что он носил, сапогами в сугробах, Северус сумел мобилизовать остаток самоконтроля лишь у крыльца главного входа.
Внушив себе, что учащиеся в любом случае не должны видеть его в разваливающемся состоянии, он отряхнул мантию от целого сугроба, налипшего на нее, оставил его на ступенях Филчу и нашел в себе силы прошествовать в своем привычном стиле от входа через холл и далее, в родную нору... То есть, подземелья, конечно, но душа просила именно забиться в норку, подобно раненому зверьку, чтобы там зализать нанесенную ей сегодня рану. Призвав из глубин самоуважения еще толику сил, он даже смог с благосклонной улыбкой выслушать поздравления своих студентов и пришедшиеся очень кстати заверения старост в том, что и остаток дня они присмотрят за порядком и дадут ему сегодня возможность отдохнуть. Нисколько не заблуждаясь насчет причин такой заботливости, он все же поблагодарил за оказанное внимание и поднесенную в качестве подарка древнюю инкунабулу о восточных притираниях, удалился в свои комнаты и уже там, за запертой дверью, в тиши своего кабинета, позволил себе «рассыпаться» на диване.
Мысли - медленные, тягучие, - вяло шевелились в шокированном сознании, казалось, отдельными словами-закорючками цепляясь за какие-то уголки и выступы, вдруг возникшие в мозге, и не желали додумываться до конца. «Простудился я, что ли? - отстраненно спросил себя Снейп. - Надо бы выпить Перцового зелья. А то - сходить в больничное крыло и попросить мадам Помфри провести полную диагностику. Как-то странно я себя чувствую». Эти мысли скользили в голове легче, чем те, которые... в общем, те самые.