Безмерность водной пустыни и собственное ничтожество перед лицом безмерности угнетали Золотинку. Противная дрожь пронизывала ее, она чувствовала невыразимую потребность стряхнуть с себя этот ужас немедленно, сейчас же… Загнанное внутрь напряжение прорвалось криком:
— А-а-а! — пустой вопль в пустоту неба.
Бессильный голос терялся на ленивом просторе моря. И некого было стесняться — хоть кричи, хоть плачь.
В поднебесье, распластав узкие белые крылья, парили две птицы, они не изменили полета.
— Дракула! — взывала Золотинка по все легкие. — Толкните меня в плечо! Чего же вы ждете, Дракула, я нарочно вас просила!
И после недолгой передышки снова:
— Юлий! Я тут застряла. Ничего не поделаешь! Совсем худо!
Юлий не отзывался, как не отзывался и Дракула.
— Поплева! — подняла она голос. — Милый мой, родной! Никого у меня не осталось, кроме тебя! Где ты? Где твоя лодка? Поплева, милый! Тучка! Прости, Тучка!.. Где вы все? Мамочка, где ты моя? — И закончила, как прозрела, с ощущением ужаса: — Ты утонула.
Крики исчерпали Золотинку, в обессиленную душу стало возвращаться иное. Она задумалась о смерти. Покачиваясь на спине с раскинутыми руками, разведя ноги, с горящим лицом вверх, она охватила сознанием чудовищную бездну моря. Прежде ей никогда не приходилось пугаться глубины, как-то вот не брала в голову… Через несколько суток, если раньше того не случится бури, измучившись жаждой, она утонет. Захлебнется еще живая. Потеряв силы и самообладание, утратив последнюю возможность сопротивляться слабости, в изнеможении — вода хлынет в рот и в нос… Дикое, судорожное усилие: нет!
Страстное воображение завладело Золотинкой, закаменев душой, она пережила смерть въяве, пережила каждое мгновение до самого последнего, окончательно неуловимого, кратчайшего.
Мертвая, вниз головой, с безобразно разинутым ртом, распущенными руками станет она погружаться, о том не зная… Медленно меркнет свет, давит холодная вода. Наверное, у нее лопнут глаза — там, внизу, несказанная тяжесть. Но она не будет знать, не будет знать ничего — вот это невозможно постичь… Мягко-мягко, неопределенно провиснув, опустится тело на заглаженные, похожие на застывшие волны гряды ила. От касания бесшумно вздымется чернильная взвесь…
Была она когда-то стойкая и славная девушка.
И очень хорошо это теперь поняла…
Золотинка стала обследовать все, чем располагает, ибо нужно было как-то устраиваться.
У нее было обрезанное до размеров куртки платье, и хорошо, что она это оставила — под солнцем.
Потом нож — вообще нужная штука.
Пояс и сумка — тоже пусть будут.
Затем хотенчик — кусок дерева на воде не помешает.
И еще, да! Перстень Рукосила на правой руке. Целое богатство! В открытом море без волшебного камня ее положение было бы совсем отчаянное. Ночью можно будет посветить, если покажется уж очень страшно. Страх это такая вещь, с какой лучше не связываться надолго.
И напоследок оловянное колечко, подарок Буяна.
Золотинка обвешена волшебными вещами, как новогодняя елка игрушками, — можно ли жаловаться?
И вот Золотинка лежит на теплой волне, ощущая всей кожей лица и ног жар солнца.
А ведь могла бы попасть акуле в зубы! Разве не счастье лежать в теплой воде, лениво поводя ногами?.. И не так уж хочется пить, чтобы этого совершенно нельзя было терпеть.
Просто скучно.
И теснится сердце.
Через сутки она потеряет силы настолько, что не сможет ничего предпринять, даже и в том случае, если длительные и сосредоточенные размышления наведут ее на что-нибудь путное.
Она сняла волшебный перстень, а когда повертела его перед глазами нашла способ отщелкнуть плоский камень, он отошел вверх, как крышка ларчика. И там, в ларчике, лежали загадочные жемчужины. Четыре штуки. Их нужно было придержать пальцем, чтобы вода не смыла. Если проглотить одну, Золотинка взорвется. Или взлетит на воздух, как праздничная ракета. Что, может быть, и веселее, чем тонуть. Посмотрим. Задумчиво защелкнула камень и вернула перстень на палец.
Никакого применения нельзя было измыслить для оловянного колечка пигаликов. Если перышко-письмецо найдет ее по этому колечку, то через месяц, не раньше, и уж конечно, будет искать ее на дне морском. Как глубоко сможет проникнуть перышко?
А вот хотенчик… Шальная мысль заставила Золотинку хмыкнуть. Куда поведет ее рогулька в совершенной пустыне?
Трезво подумав, Золотинка восстановила петлю на оборванном, измочаленном хвосте хотенчика и взяла узел в зубы. С этими предосторожностями, перевернувшись животом вниз, она пустила рогульку…