- Что может быть хуже? – едко усмехнулся Ян. – Казалось бы, не в первый раз ловим оборотней среди своих, а все равно, такие известия - как гром среди ясного неба. А уж в нашем случае…
- Поверь, есть куда, - шеф устало затянулся, мерцающий кончик сигары невольно приковал взгляды напарников, - Экхарт решил использовать ситуацию, чтобы сместить из ОБС тех, кто не хочет работать с ним рука об руку. Но есть и приятная новость. Благодаря родственникам жертв Иллюзий, мы имеем, по меньшей мере, три дня, прежде чем руководство города сможет легализировать всю эту дрянь. Уж я-то такой радости им точно не доставлю.
- Но, возможно… - робко заикнулся Ян, - Возможно, в этом предложении есть здравый смысл. Если Иллюзии дают людям надежду и даже любовь, возможность жить по-человечески… То почему бы действительно не попробовать… чтобы во благо.
Фурри уставился на коллегу, как на умалишенного, потом задумчиво потер подбородок. Под его жестким взглядом Микан вновь опустил голову, но упрямо сжатые губы выдавали несогласие с начальством.
- Что-то тебя после вчерашнего чересчур перекосило, парень. Вот уж не подумал бы… Ну, да ладно. Для особо чувствительных объясняю, – начальник отдела медленно прошелся по кабинету, следователи следили за ним взглядами: Генри обеспокоенно, Ян – насторожено. – Если Иллюзия станет доступной, люди утонут в пучине собственных желаний. Причем, зачастую – глупых. Ты читал сводки смертей? Жертвы этого наркотика умирали с голоду, совершали суицид, закладывали все, что у них есть... Черт возьми, один продал собственную почку, чтобы купить Иллюзию! Есть даже случаи заказных убийств – в обмен на этот треклятый обруч! – окинув гневным взглядом кабинет, начальник отдела вновь уселся за стол. - И как только у Экхарта будет достаточно одурманенных граждан, он уберет Иллюзию с рынка, тогда электорат проголосует за любые – самые жестокие законы – лишь бы вернуть свои мечты.
- Да, но, если разумно… - упрямо заикнулся было Ян, однако напарник прервал его:
- Наш мэр не знает слова «разумно», приятель. Это игра, и игра жестокая. Страшная. Вспомни, ну когда власти было дело до нужд народа? Если не ради собственной выгоды, конечно.
Ян обреченно умолк, по-прежнему не поднимая головы. Каллахан и Фурри переглянулись. Они чувствовали, что Ян настроен негативно, и в своем мнении не уступит никому.
- Итак, ребята, за дело, – устало сказал Фурри, потирая виски, – у вас очень много работы. Нужно свести этот мусор на нет.
***
Минуло два дня. За это время Таможня и Отдел по Борьбе с Наркотиками отыскали сотни жертв Иллюзии, казалось, их количество растет с каждой минутой. Это были самые ужасные часы в жизни Генри. Ему приходилось уничтожать Иллюзии не только красивых и горячо любимых женщин и мужчин, но и призраки умерших родственников, с чьим уходом из жизни не желали смириться. Навсегда врезались в память глаза обезумевших родителей, которые потеряли в результате трагедии своих маленьких детей и получили их, благодаря Иллюзии. Женщины закрывали собой плачущих малышей, рыдали, кричали, умоляли, отцы хватались за оружие…. Массовые задержания, допросы, бригады врачей и санитаров… Еще немного, и Генри сам сошел с ума в этом водовороте человеческих страстей и страданий, если бы не поддержка Сары. И веры в него Фурри.
«Потрошители Снов!» - проклятие, которое им кричали в лицо и жертвы, лишаясь самого для них ценного, и родственники, которые, хоть и устраивали протесты закону о легализации, но не могли смотреть на страдания своих близких.
Усугубляло положение давление со стороны врачей, науськанных мэром. Во весь голос они вопили с экранов, что использование этого наркотика в нормированных дозах поможет снять приступы у наркоманов, присевших на иное зелье, не говоря уже о том, что Иллюзия, по сути, верный ключ к излечению депрессий. Справедливости ради стоило отметить, что находились и решительные оппоненты, не побоявшиеся гнева градоначальника, которые утверждали, что Иллюзия – это живая проекция, созданная по памяти и наделенная волей, и подчиняется хозяину. А при ослаблении контроля Иллюзии захватывают власть и подчиняют себе живых, что крайне опасно для общества.
Одриполис захлестнула волна мятежей и массовых беспорядков, споры и драки по поводу легализации нового наркотика возникали стихийно, везде и всюду, даже среди тех, кто знал о нем лишь понаслышке. Вот только как теперь загнать джинна обратно в бутылку, не мог сказать даже многоопытный Фурри, который немало повидал на своем веку. Но при всем при этом, начальник отдела продолжал уповать на то, что уничтожение сети продаж и ликвидация базы поможет решить эту проблему. Пусть даже со временем…