Я же, когда поняла, решила не раздражать и мне это удавалось, пока Окса не поставила меня у плиты. А потом еще и мои фантазии, которые воплотила в изделия и прибыль её совсем не устраивали. Она понимала, что пройдет время, и хозяйка будет удовлетворена моими талантами и сделает меня третьим поваром и тогда может пропасть её гешефт вместе с глав поваром. То есть я буду в курсе всего, и смогу держать её в руках, то есть шантажировать и получить уже свой верх над нею. И если что, она могла в раз лишиться не только бизнеса, но вылететь с места работы. А без рекомендации или не дай Боже с плохой, она останется без работы в этом регионе. Придется искать другое место не только для заработка, но и жительства. Конечно, она постоянно следила за мной и наматывала на ус, приглядываясь к каждому моему новшеству. Я же, иной раз, забывала об этом и показывала свое мастерство, чему многие удивлялись уже вслух. Особенно Грубель, хотя и с любопытством.
Переложив всю выпечку в корзины, я вновь бросилась к Маре, прихватив для неё свежие ватрушки и молоко. Она очень любила мою стряпню и даже рассказывала в герцогской кухне о моих новинках. Приносила местным девчонкам подавальщицам и поварятам и те с удовольствием ели и хвалили. Герцогский глав повар удивлялся, а наш Тубель хмурился и сопел. Об этом мне рассказывала Мара со смехом, а у меня сжималось сердце от того, что будет, когда наш вернется обратно. Но пока впереди было еще несколько дней турнира и самого праздника, я могла немного расслабиться.
- Не буду думать об этом сегодня, - морщилась я, вспоминая самого Тубеля и его презрительное отношение ко мне.
Даже у герцога уже все знали, кто печет такие вкусности и как меня продвинули в ученицы.
- Ох, прилетит мне, однозначно, когда главшпан вернется! И не единожды, - тоскливо думала я.
Сейчас же меня занимал только один вопрос – что случилось с Марой.
Влетела в комнату, и увидела её стоящей ко мне оголенной спиной, и чуть не выронила поднос. Там, по всей площади тела, вплоть до талии, шли кровавые полосы, вспухшие и до сих пор кровящие. Я ахнула и остановилась в дверях. Мара тот час резко обернулась:
- Закрывай двери! – махнула она рукой, увидев меня. – Помоги одеться, - скривившись от боли, сказала она и подала мне чистую рубашку.
- Надо намазать рубцы, - медленно, едва шевеля губами, прошептала я. – Больно?
Та только пожала плечами и промолчала. Я осторожно помогла ей надеть рубашку, платье, зашнуровать туго корсаж. Та прикрывала глаза от боли и закусывала губы.
- Кто так тебя? – спросила я уже когда она, поблагодарив, присела за стол, чтобы перекусить. – За что?
Мара помолчала, потом начала свой рассказ.
- Я живу тут недалеко от замка, в деревне. Там сейчас живут мои старые родители и мой маленький сын. Ему два года. Замужем не была. Родила по залету, после работы здесь. Помнишь, я тебе говорила, что может случиться с молодыми девушками, если будешь заниматься такой практикой. А что делать? Старики слабые, я у них одна, все остальные их дети и мои братья-сестры умерили один за другим в страшный моровой год уже давно. Потом, на старость лет родили меня. Им уже много лет и я теперь содержу их одна. А тут еще и мальца прижила. От кого – не знаю. Да и к чему теперь вспоминать, - махнула она рукой и скривилась. – Тогда было весело и казалось, что меня-то такая судьба обойдет стороной. Но как видишь не обошла. Убирать плод не захотела. Жалко было ребенка, да и родители уговорили оставить. Обещали помочь. Вот теперь я и вкалываю на любой работе, лишь какую копейку домой унести. А то, что спина у меня в рубцах, то пройдет. Такой вот попался клиент в замке. Сволочь! Ему хотелось этого. Извращенец! Зато заплатил хорошо, аж, золотой дал. Теперь я смогу быть спокойна за своих – они не будут испытывать нужду. Им надолго хватит. Да еще я им таскаю, в свой выходной, какую ни есть пищу из кухни. Брызла ворчит, но девчонки дают, понимая мое положение.
Я сидела и слушала затаив дыхание, глядя во все глаза. Теперь понимала её тот самый взгляд в первый день нашего знакомства – она мне и завидовала и жалела мою юность и мою наивность. Теперь, после рассказа, я вдруг оценила её поступок, когда она мне ссудила из своих денег, заработанных и таким путем. Это какое надо было иметь сердце, чтобы отдавать последнее! Я аж, заплакала.
- Ну-ну! – погладила она мою руку. – Перестань! Ты мне как младшая сестренка, которой у меня и не была. Разве я могла тебе об этом рассказать! Но раз уж получилось, так должна знать и мой пример всегда помнить.
Я кивнула и тут же полезла к себе в комод за своими деньгами. Попыталась ей вручить, но та оттолкнула руку: