Мне уже не хотелось видеть его даже без шлема.
- Хорошо, что в моей памяти не останется лица этого мужчины. Потому что даже во сне я буду пугаться, если приснится, - вздыхала я, пристроившись к народу, идущему по дороге назад.
Я знала, что он никому не показывается, даже герцогу. Ведь даже при том, когда все рыцари были на представлении без шлемов, Белый его не снял.
- Как и всегда! – слышала я голоса шушукающихся девушек, которые, видимо, тоже хотели посмотреть на своего кумира.
Так и пришла в трактир уставшая и разочарованная. Теперь он стал для меня далеким, огорчившим меня, рассеявшим романтические иллюзии. Но любопытство, женский порок, все же точил – хотелось все же увидеть его, посмотреть в глаза, понять этого человека, так сразу занявшего мой ум и мое сердце. Единственно на что рассчитывала, так это на рассказ Мары. Ведь сегодня должен состояться последний заключающий бал турнира.
- Может быть, он туда придет и покажется, – хмыкала я, – а Мара мне потом опишет его со всеми подробностями?
Отдохнув, умылась, переоделась и пошла на кухню, заниматься своими прямыми обязанностями. Сегодня в трактире будет большой наплыв гостей и даже обещали танцы.
Как и всегда кухня была полна возбужденных разговоров о турнире и последнем бое. Все восхищались мастерством Белого рыцаря, даже Грубель был весел и доволен. Как мне потом сказали, он все же поставил на него и выиграл. Я совсем загрустила:
– Это не мой мир! Это мир жестокости и страданий. Как здесь жить? Смогу ли я принять его, смогу ли вот также весело говорить о таких победах? – думала я и между тем работала, правда молча.
Видя мое необычное состояние, меня даже начали сторониться, не понимая, что случилось. Хотя задавали вначале вопросы о самочувствии, так как видели, как я упала в обморок, и как меня поднял Белый рыцарь и передал своему оруженосцу. Я ответила, что нормально:
- Видимо от самого боя. Переволновалась.
Но все женщины с любопытством смотрели и пытались выведать, что там было. Я сказала, что самого рыцаря не видела, а меня поднял на ноги его слуга и потом вывел к зрителям.
Конечно, мне не поверили, но отстали и не обращали внимания на молчание и хмурый вид. Я не только была расстроена исходом сражения, разочарованием кумира, но и тем, что со мной будет, когда вернется Тубель. Он, конечно, был извещен, что меня сделала хозяйка ученицей Грубеля, но его ранее отношение ко мне более чем презрительное, я помнила, и что ожидать уже завтра к вечеру, не знала.
Праздник закончился песнями, плясками и весельем. Было много работы, суеты и все откровенно устали, были издерганы и раздражительны. Я старалась исполнять свои обязанности и молча сносила замечания Грубеля и упреки Брызлы. А когда все закончилось, осталась чтобы помочь замесить опару на ночь. Я боялась остаться одна, боялась, что снова начну плакать. И так еле сдерживала слезы. Здесь было не только разочарование и усталость, здесь был настоящий нервный срыв, грозящий перерасти в депрессию.
- Ах, как мне сейчас нужна была Мара! Только ей я могла рассказать о своих чувствах, пожаловаться и даже поплакать. Но она появится только завтра и мне придется потерпеть, чтобы уж совсем не расклеиться перед всеми, и особенно перед Оксой.
Как только с тестом было покончено, я еще раз проверила печи, запас дров и воды, прогнала последнего мальчишку спать. Сторожа удалились еще ранее, прихватив своим собакам кости от свиной и бараньей туши, остатки которых сняли с вертелов в зале. Там еще домывали уборщицы столы и полы, но уже притушили масляные лампы, погасили лишние факелы во дворе. Трактир затихал после празднества.
Я прошла в свою комнату и присела на кровать, не раздеваясь. Потом, вздохнув, села к столу и взяла в руки перо, подвинула бумагу и начала писать рассказ о сегодняшнем дне. Именно там, я изложила свое состояние и отношение к сегодняшнему дню, с его взлетами и падениями. По окончании поняла, что настроение улучшилось, память как-то уже отстраненно воспринимала информацию обо всем, что пришлось пережить и на что реагировать. Спрятав свои записки, легла спать уже спокойной, подумав, что завтра все решится – или я буду на коне или меня, как тот Белый рыцарь, повергнут и уничтожат.
Утро было обычным. Как всегда с помощницами девчонками занималась выпечкой и сдобой, жарила яичницу, готовила молочку для проживающих дам и барышень, варила каши и бульоны. Теперь я, как и всегда улыбалась и старалась не показывать свое настроение. А оно было настороженным – что будет со мной? Все шло привычно и как всегда по заведенному порядку. Все работали быстро, без суеты, как водится. Шум стоял естественный, деловой. Разговоров про турнир почти не было, если не считать отдельных фраз мальчишек, восхищенных вчерашним представлением. Всем остальным было не до воспоминаний – посетители должны получать свои заказы вовремя и в полном объеме.