– Правильно, Ваня. Теперь ты знаешь этих людей. Но реальное знакомство с ними впереди, и тогда будь начеку, не сболтни лишнего.
Константин Макарович взмахнул рукой, и на экране появилась другая картинка. В большом светлом зале сидели женщины в одинаковых белых калазирисах. Все они занимались рукоделием.
– А ну-ка, Катя, скажи, которая из этих женщин Яхмес, мать Хатшепсут? – спросил Константин Макарович.
– Пятая слева, – не задумываясь, ответила по-фивански Катя. – А что?
– Хорошо, – похвалил Константин Макарович и жестом сменил на экране картинку. – А кто эти два молодых человека? – спросил он.
С фотографии на Катю смотрели два юноши. Один был крепкого телосложения, румяный и весёлый – настоящий атлет. Другой – полная ему противоположность – худой и бледный, видимо, очень больной.
– Это мои братья Аменемес и Тотимес, – задумчиво ответила Катя.
– Твои братья? – удивлённо переспросил профессор Жуков.
– Ну не мои, конечно, – спохватилась Катя. – Братья Хатшепсут.
– Екатерина! Ты вошла в роль, и это здорово! – улыбнулся профессор Жуков. – Не смущайся, пожалуйста. Ты молодец!
Иван покосился на Катю и закусил губу.
«Катька делает успехи, – подумал он. – Если так и дальше пойдёт, то в Прошлое, чего доброго, пошлют не меня, а её».
Остаток дня Иван и Катя проспали. Вечером они проснулись отдохнувшие, но ужасно голодные, и завлаб Котовский повёл их на кухню.
– Я такая голодная, что даже чечевичной похлёбке буду рада! – смеясь, сказала Катя.
Иван промолчал, но подумал о том же.
– Ужин у нас вполне демократический, – ответил Котовский. – Будете и сыты, и довольны.
В кухне никого не было. Повар подал три порции отварной рыбы с печёной картошкой, и это было так вкусно, что Иван и Катя попросили добавки.
А потом они вдвоём, взявшись за руки, вышли из дворца и пошли к Нилу. Последние лучи Солнца догорали на западе. В небе появились первые звёзды, и было приятно идти по песку, слышать плеск волн и вдыхать запахи трав и цветов.
Так они дошли до самой воды. Ночь опустилась внезапно. Стало темно, и только вдали горели окна Хроноцентра. Над головой, рассекая небо надвое, сиял Млечный Путь, который древние египтяне называли Небесным Нилом.
– Странно всё… – сказала Катя и замолчала.
– Что странно? – спросил Иван.
– Хотя бы то, что у тебя два дублёра, а нас с ними не познакомили.
– Ну, с Джафаром-то я познакомился.
– А сам директор – вот уж настоящий Гудвин, великий и ужасный, – так нам и не показался. Почему, хотелось бы знать.
– Джафар сказал, что так надо. Ахмед аль-Ахрам раньше работал в разведке. Он и здесь установил свои порядки.
– А помнишь робота-Тутмоса, которому ты не понравился? Он куда-то ушёл, и больше я его в зале не видела.
– Ну подумаешь, робот ушёл, – пожал плечами Иван. – Кто-то его включил и увёл, допустим, перепрограммировать.
– Ахмед аль-Ахрам и твой дед, оказывается, соперники. А полезно ли это для дела?
– Наверно, да, – вздохнул Иван. – Впрочем, какая разница…
Проницательная Катя заметила, что Иван чем-то взволнован, и решила его успокоить:
– Вот увидишь, Ваня, у тебя всё получится! Ты выдержишь все испытания и будешь лучшим, и Хатшепсут будет довольна тобой, и доктор Рюгге окажется на свободе… Я в тебя верю!
Иван улыбнулся – впервые за этот вечер – и благодарно посмотрел на Катю, но ничего не сказал.
Как это важно, когда друг в тебя верит! Как приятно узнать об этом! Какая сила возникает в душе от этого знания! Кажется, нет на Земле ничего невыполнимого, ничего несбыточного: всё преодолеешь, всё сумеешь, всё осилишь.
– Друзья мои! – раздался издалека голос профессора Жукова. – Где вы? Пора спать!
Иван и Катя переглянулись и дружно ответили:
– Мы не хотим!
Когда они подошли к дворцу, Константин Макарович снова заговорил на фиванском языке:
– Завтра у вас свободный день, друзья мои. Но советую провести его с пользой для дела. Общение и ещё раз общение! Беседовать между собой только по-фивански, и вести себя – соответственно – как скриб и царевна! А теперь идёмте, я покажу вам ваши апартаменты.
На первом этаже, неподалёку от кухни, располагалась роскошная комната с табличкой на двери: «Футурагент – 014». Ивану – одним глазком – удалось заглянуть в эту комнату. Всё утопало в золоте. Сундуки ломились от избытка одежды. В курительницах дымились самые дорогие благовония. Кровать напоминала теннисный корт. Таня Чистова была одета служанкой и стояла, почтительно склонившись, с кувшином в руках.
– Катя, это твоя комната, – сказал профессор Жуков. – Привыкай ко всему. Таня поможет тебе раздеться и умыться перед сном. Ночью, если тебе что-то потребуется, не стесняйся, звони вот в этот колокольчик. Хатшепсут взбалмошна и капризна и никогда ничем не бывает довольна. Постарайся быть на неё похожей…