Как ни странно, новая информация меня совсем не обрадовала.
— И в чём разница? — Я недовольно хмурюсь. Отречение уже вызывало у меня немало вопросов, и мне не хотелось, чтобы в моей голове всё окончательно перемешалось.
— В том, что вы высокомерные паразиты, — во взгляде девушки отчётливо скользнуло презрение.
— Как неожиданно, — её выпад я игнорирую. — Подробности будут?
— Вы отказываетесь от своего «я», создаёте новое тело, а потом «возноситесь» над миром. Уверена, тот, кто всё это придумал, по десять раз на дню в зеркало смотрелся, всё время повторяя себе, какой он умный и замечательный.
— Насколько я знаю, технику отречения придумали, взяв за основу наблюдение за элементалями.
— Любой здравомыслящий человек поймёт, насколько абсурдно это утверждение, — Кирая, как мне показалось, посмотрела на меня с некоторой жалостью. — Элементали — это квинтэссенция природных сил. Между словами «элементаль» и «природа» можно поставить знак равно. А вы от чего-то отрекаетесь и куда-то возноситесь.
— Погоди, — я поднял руки. — Всё не так. Во время отречения маг отказывается от своей человеческой сути и становится высшим существом.
— Ну да, ну да, — девушка закатила глаза. — Жалкая приземлённая человеческая суть. Вот только элементали, на которых твои маги якобы хотят быть похожими, никогда никуда не возносились. Они — часть этого мира. И всегда будут ей.
Покопавшись в памяти, я попытался вспомнить слова Эргрима.
— Из того, что я слышал, до отречения люди не могли развиваться дальше. Как будто существовала некая граница для человеческих возможностей.
— И поэтому этим умникам пришло в голову истреблять элементалей. Эту историю я знаю. Гениальный ход — убивать безобидных существ, которые, несмотря на свою грозную мощь, никогда ничего плохого не делали. Эту басню по всем старшим мирам разнесли. Многие поколения мистиков искренне считают, что отречение придумали именно их предки. Но это ложь.
— А откуда ты всё это знаешь? — У меня всё ещё оставалось немало вопросов.
— Память прошлых поколений, забыл? — Кирая постучала себе по виску. — Хранительница Великого мира явно знала побольше каких-то жалких магов. И часть её знаний осталась потомкам.
— Ладно, допустим, — Я начал массировать виски. — И чем это ваше единение отличается от отречения?
— Тем, что мы не отрицаем свою суть. Единение — это не про подчинение мира. Это симбиоз. Ты хоть представляешь, каково, например, слушать, как поёт земля? Как здорово общаться с лесом? Ощущать дыхание ветра? Маги столкнулись со стеной, потому что изначально шли в неправильную сторону.
— Единение духом, телом и душой… — Посмаковав название, я спросил: — Разве первый и третий этапы не похожи?
— Дилетант, — Кирая усмехнулась. — Дух отвечает за то, как ты воспринимаешь этот мир. Это твой характер, твои мысли…
— Ладно, я понял, не нужно лекций, — Я отмахнулся. — Если вы не возноситесь, что происходит после вашего единения души?
— После Единения наступает момент Слияния, — ответ девушки был торжественным.
— Разве это не одно…
— Это не одно и то же! — Кира сжала кулаки. — В Слиянии нет высокомерия. Мы не превозносим себя над миром. И он отвечает нам на это взаимностью.
— Что ты имеешь в виду?
На этот раз девушка ответила не сразу. Было заметно, что ей не очень хотелось выдавать этот секрет.
— Ты видел эффект, — наконец она всё же выдавила из себя. — Когда мы сражались.
— Я не… — Как только я начал говорить, то сразу же понял, что она имела в виду. Внезапное и резкое усиление, которое я списал на редкий артефакт. Что же это выходило, девушка заняла силу у самого мира?
— Люди из вашей общины могут пользоваться мировой силой даже на ранних этапах единения?
Кирая мягко кивнула.
— Если бы не предательство, в прямом противостоянии наших старейшин нереально было победить.
Даже отбросив, что кровь девушки в теории могла привести к Древу Великого мира, её память без малейших сомнений была бесценна. Не было ничего удивительного в том, что Триумвират Священного Карна приложил столько сил ради её поимки. Подумав ещё немного, я всё же принял решение.
— Ладно, я что-нибудь придумаю. Готовься, в ближайшие дни ты переезжаешь. Будем надеяться, — я прищурился, — что моё доверие ты оправдаешь.
Глава 5
Когда я уже сидел на веранде возле дома, слова Кираи продолжали крутиться у меня в голове. Я был сбит с толку тем, что она рассказала, но не мог не верить ей, ведь если бы её ложь открылась, она вряд ли смогла бы когда-либо вернуться во внешний мир.