– Профессор, вы уверены?
– Не стоит так официально ко мне обращаться, – сказал мужчина, – Статус профессора больше подходит для общения с магами моего возраста. Ученики могут звать меня директором Форрестом, это все-таки больше подходит к моему роду занятий.
Сэм кивнул и нахмурил брови, вынужденный повторить свой вопрос:
– Так, вы точно уверены?
Директор кивнул. Настроение юноши упало. Если спорить с настолько уверенной в том, что он маг девушкой было еще приемлемо, то после того, как к ней присоединился начитанный и опытный в этих делах глава магической общины, это стало абсолютно невозможным. Но надежда все еще теплилась в его сердце. Пускай немного, но все же…
Сэм стряхнул с себя оцепенение и задал первый интересующий его вопрос:
– В таком случае, я хочу знать о магии и о том, какой она бывает, – произнося все это вслух он чувствовал себя полным идиотом, но глаза было не обмануть: он видел как Мэй создавала настоящее пламя одними лишь ладонями. Магия существует, и с этим необходимо было смириться.
– Вполне разумно, – директор поднялся.
Он достал с ближайшей полки четыре книги в коричневых переплетах и положил их на стол. Каждая из них тут же открылась сама собой и явила пестрящие картинки, парящие в воздухе, словно 3D голограммы. Первая книга показала трехмерное изображение водопада, чьи воды струились вниз и с шумом опускались в заводь. Вторая книга явила настоящий чернозем и плетущиеся корни прекрасных растений. Третья же книга горела огнем, ее страницы буквально тлели и восстанавливались, делая это лишь затем, чтобы загораться вновь и вновь. А вот четвертая книга явила взору отвесные скалы и свистящий, ревущий ветер, проносящийся между ними безбашенным и своевольным вихрем.
– Главный закон мироздания, который знает каждый маг в этом мире, – все имеет свою стихию, – начал директор, глядя на потолочную фреску, - Стихиям подлежит любое живое и неживое существо, будь то маг, человек, собака или камень, привезенный из далекого космоса. Стихий существует четыре – огонь, вода, воздух и земля. Изначально, они определяются созвездием и его градусной мерой. Люди исчисляют ее немного иначе, ведь человек может родиться в любое время, соответственно с любым знаком зодиака. У магов дела обстоят сложнее и астрология смешивается с генетикой. Таким образом, дитя, чьи оба родителя маги воды, может иметь градусную меру только одного из трёх знаков, подлежащих данной стихии.
– То есть, маг не может родиться в другие месяцы, кроме положенных трёх? – опешил Сэм.
– Все происходит несколько иначе, но на деле можно сказать и так, – кивнул директор Форрест, – Маги бессмертны, оттого срок беременности женщин составляет не девять месяцев, а до ближайшего солнцестояния, от которого будет зависеть знак ребенка. Обычно этот срок составляет немногим больше девяти месяцев. Например, мама вынашивала меня около года и родила в ноябре 1120 года, под созвездием Рыб. Водная стихия и маг воды.
– Вы прожили так долго? – ахнул Сэм.
Он пожал плечами, будто это с подобным можно было столкнуться каждый день:
– Как я уже сказал, маги бессмертны.
– Подождите, то есть совсем бессмертны? – переспросил Сэм, с сомнением в голосе добавив, – Я тоже буду жить вечно? Если конечно, все это не ошибка и я гипотетически могу оказаться...
– В целом, да, – перебила Мэй и стала загибать пальцы, – Если только ты не отравишься, не потеряешь свою силу, не сожжешь себя сам или же тебя не убьют мучительным способом, что с магами происходит довольно часто.
– Мэй, помягче, – примирительно произнес директор, – Пусть лучше узнает обо всем постепенно.
Мужчина поправил свои окуляры и перевернул страницу той книги, что горела ярким пламенем. Теперь в рамке из горящих языков огня заиграла всеми оттенками красного черно-белая фотография с изображением нескольких людей. Впрочем, людьми они выглядели лишь на первый взгляд.
На картинке изображалось пятеро магов, запечатлённых на фоне главного входа в здание, где сейчас находились директор, юноша и Мэй. Трое на старинном снимке были одеты в старую солдатскую униформу, а оставшиеся двое в интелегного вида костюмы с галстуками и зажимами. В одном из этих двоих Сэм узнал самого директора Форреста: он выглядел точно также как сейчас, только в другой одежде и без очков.