Во всеобщей неразберихе я потерял маму и, видя вокруг одни лишь перепуганные лица бегущих, поддался простому детскому искушению.
Я, конечно, боялся. Да разве могло быть иначе? Но желание понять, что к чему, оказалось сильнее. Галька, попавшая мне в сандалию, сильно натирала ногу, и я, выйдя из толпы, уселся у стены, чтобы вытряхнуть камень. Пока я расшнуровывал свою обувь, жители успели пройти меня, поднимая за собой клубы пыли. Последними, замыкая толпу в качестве стражи, следовали пятеро стариков с мечами и острогами в руках. Они были слишком взволнованны, чтобы обратить на меня внимание. Я зашнуровал сандалию и, подчинясь невольному импульсу, столь свойственному нам в детстве и юности, пошел обратно в деревню.
Я, конечно, подумал, что мама очень разозлится, когда увидит, что меня нет, но немедленно прогнал эту мысль, устремившись назад по ведущей среди скал тропинке.
Сосновник кончился, и я начал быстро спускаться по склону, поглядывая то на опустевшее селение, то на выстроившихся на берегу мужчин, то на раскаленное стальное небо, в котором очертания кораблей Повелителей Небес стали уже гораздо внушительнее.
Я разглядел кроваво-красные цилиндры с прицепившимися снизу, точно прилипалы к акульему брюху, корзинами, наполненными воинами, мечи которых вспыхивали на солнце серебряными бликами. Я стал думать, много ли времени понадобится пришельцам, чтобы добраться сюда. Полуослепленный солнечным светом, я все же различил странные фигурки, вылепленные как на кораблях, так и на корзинах, и страх смешался в моем мозгу с восхищением. Я оглянулся и подумал, что, пожалуй, было бы разумнее последовать за мамой и найти убежище в древних подземельях в лесу вместе со всеми.
Но вместо этого я, минуя опустевшие дома соседей, побежал в деревню, на берег, где находился мой отец.
Он сначала и не заметил меня, напряженно вглядываясь в небо и сжимая в руке острогу с сияющим на солнце изогнутым лезвием. Рядом стоял Торус. Меч, который он держал, выглядел полной противоположностью тому, которым владел Робус. Это было настоящее оружие солдата, смазанное, без капли ржавчины и с недавними следами, оставленными точильным камнем. Этот клинок не мог не вызывать зависти.
Наверное, я каким-то образом привлек внимание моего отца, потому что он и Торус повернулись ко мне. Выражение их лиц было прямо противоположное. Отец был взбешен, Торус же скорее удивлен. Мне стало страшно, но боялся я вовсе не рыцарей Хо-раби.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь? — спросил отец.
Я почувствовал желание сорваться с места и со всех ног помчаться назад в деревню и дальше по каменистой тропинке через сосновник и поля — прямо в лес, таково было выражение лица моего родителя. Но тут слово взял Торус, обращаясь сначала к моему отцу, а потом ко мне:
— Кровь не вода. Найди себе какое-нибудь оружие, Давиот, да становись-ка рядом.
— Боже мой, он ведь еще ребенок, — только и сказал мой отец. Но меня уже распирало от гордости из-за оказанного мне доверия, поэтому, за неимением лучшего оружия, я нашел выброшенный кем-то старый багор и встал в строй. Торус рассмеялся и, хлопнув меня по плечу так, что я едва не упал, сказал, обращаясь к отцу:
— Кровь от крови, Адитус.
Лицо моего родителя, однако, оставалось хмурым. Он что-то буркнул себе под нос, покивал головой и произнес:
— Есть надежда, что они пролетят мимо, поэтому можешь пока остаться. Если нет, ты разворачиваешься и бежишь к пещерам, дважды я повторять не буду, понял?
Я кивнул в знак согласия, совершенно не намереваясь выполнить обещание, как раз напротив: если растущие на глазах корабли Повелителей Небес сбросят нам на голову свой боевой десант, я собирался драться с врагом, стоя плечом к плечу с другими воинами — моими товарищами по оружию. Вместе с ними я встречу славную смерть, защищая Вайтфиш и весь Келламбек.