В результате в классе остаются только Натка и Ринат. И я забираю у Рината его любовь, забираю всю, без остатку. И возвращаю обратно вместе со всем тем, что забрал до этого.
Я спотыкаюсь на ровном месте и чуть не падаю. Очки слетают у меня с носа и разбиваются. Я хватаюсь за стол, чтобы не свалиться.
— Идите, дети, — говорю я, — идите.
На свадьбе шумно и яблоку некуда упасть. Гости уже порядком поднагрузились, да и я, признаться, не удержался. Женька встает, его качает из стороны в сторону. Он вынимает из кармана исписанный лист бумаги и требует тишины.
Женька произносит речь. Я не слушаю, я смотрю на молодых. Смотрю в ошалевшие от счастья огромные Наткины глаза, в не менее счастливые глаза Рината.
— Да будет ваш союз скреплен священными узами, — орет между тем подвыпивший Женька, — узами Гименея!
Я вздрагиваю. Меня только что назвали по имени, впервые за последние две тысячи лет.
Сергеи Чекмаев, Пауль Госсен Готик‑блюз
Сначала дорога петляла меж невысоких оград общинных выпасов. Пожухлая осенняя трава и изъеденные непогодой замшелые камни навевали уныние. Потом луга закончились, дорога пошла на подъем, с каждым новым поворотом становясь все хуже и хуже. Вместе с ней на горные склоны карабкался лес. Осенний лес — темный и пустой, с голыми ветками, холодным туманным маревом у земли и запахом прелых листьев.
Темно‑вишневый «мерседес» не первой свежести неспешно накручивал километры серпантина. В уютном, теплом салоне совсем не хотелось думать, что вокруг царит промозглая осенняя сырость. Звук мотора глушило разухабистое диско местной радиостанции. Девушка, сидящая за рулем, покачивала головой в такт музыке.
Неожиданно приемник замолк, послышался треск помех.
— Мартин! Оставь, пожалуйста. Хорошая музыка…
— Что в ней хорошего? От нее уже зубы ломит. Подожди, сейчас найду чего‑нибудь получше.
Прокрутив ручку настройки почти до конца шкалы, Мартин остановился. Салон заполнили мрачные хоралы какого‑то классического произведения.
— Вот, — удовлетворенно сказал он, — другое дело. Угадаешь, чья музыка?
— Ну‑у… Вивальди?
— Да‑а, Линда… Ты, конечно, моя старшая сестра, но иногда я поражаюсь твоей необразованности. Это Вагнер, опера «Гибель богов», тетралогия «Кольцо Нибелунга». Помнишь, как там начинается?
Линда поморщилась: опять Вагнер! Вот от кого зубы сводит! Но Мартин от него без ума. Сейчас еще «Песнь о Нибелунгах» начнет цитировать.
— …А Зигфрид Нидерландский созвал бойцов своих, собрались они вскоре в доспехах боевых…
Ну, точно!
— Ты прямо помешался на этих мифах!
— Тебя послушать, так я на всем помешался. На мифах, на путешествиях, на вампирах…
— А что, разве нет? Если б не твои вампиры, поперлись бы мы в эту глушь, как же!
Линда тут же пожалела о своих словах. Доктор Валленштейн просил быть с Мартином помягче, не волновать его, стараться во всем потакать брату: «Когда медицина бессильна, любовь и внимание родных иногда творят чудеса, фрау Келлер…»
— Они не мои, Линда. — Холодный голос брата заставил ее вздрогнуть. — Они просто есть. И это факт.
— Да нет никаких вампиров! Их не существует, пойми же наконец! — Линда уже не могла остановиться. Сколько раз возникал этот спор, и каждый раз она уступала, вспоминая слова доктора. Наверное, так будет и сегодня. Но ей просто нужно было выговориться. — Не су‑ще‑ст‑ву‑ет! Это не более чем старые европейские сказки, и в наше время верить в них по меньшей мере странно.
— Линда, ты же знаешь, у меня есть причины верить в существование вампиров.
— Ну да, старые хроники из разрушенной церкви, которые ты купил на распродаже в Аахене, и обгорелая копия какого‑то трактата. Неизвестно, был ли он вообще, или тебе подсунули фальшивку. Ах да! Как я могла забыть! Плакаты деревенских ярмарок сорокалетний давности: «Усатая женщина, человек‑дельфин и Настоящий Вампир»! Да еще эти дурацкие объявления в газетах — вот и все твои свидетельства.
Мартин хмыкнул:
— Тебе кажется, что этого мало?
— Да! Из‑за трех пожелтевших бумажек мы пятый месяц ночуем по гостиницам! Тратим черт знает сколько сил неизвестно на что! Где мы только не побывали, разыскивая твоих разлюбезных вампиров! И в Германии, и во Франции, и в Дании, и в Италии… Даже на Готланде. И все безрезультатно. Всякий раз вампиры оказывались фальшивыми. Нету их! Понимаешь — нет! Никто и никогда их не видел…