– По этой дороге? – догадалась она.
Он кивнул, насколько позволила это сделать короткая шея.
Девушка подошла к краю бассейна.
– А что это за послание, которое Владыка Фрегорин бросил сюда вместе со своим кольцом? – спросила она.
– Он был осужден своим братом Ардхамагрегорином. Осознавая вину, Фрегорин просит его прийти сюда, чтобы охранять Врата.
– И он придет?
– Это другая история, – ответил Гврги. – А мы должны посмотреть, что происходит с нашей, не правда ли?
– Пойдем! – согласилась девушка.
Она улыбнулась и взяла его за руку. В последний раз ее взгляд пробежал по залу, по запечатанной двери, по окаменевшему гному на троне. Наконец Итуриэль отважно шагнула в чернильную темноту.
Он прошел сквозь безвременный мир.
Туман опустился на скалистые утесы, и можно было разглядеть лишь голые камни земли. Среди скал подстерегали бесконечно глубокие пропасти. Небо над головой имело сероватый оттенок, как и весь окружающий мир, ибо там, где нет времени, нет и солнца.
В туманной дымке показался некто коренастый в коричневом плаще и грубых сапогах. В руке он держал палку.
Единственное яркое, что можно было увидеть во всем этом обесцвеченном мире, – его рыжие морковно-красного оттенка волосы.
– Альдо! – захотел крикнуть видевший все это.
Но крикнуть было невозможно, ибо здесь не существовало звуков.
Еще он увидел серое животное, стоявшее возле ущелья. Это был осел. Он выглядел оголодавшим и изнуренным. Его взгляд был одновременно недовольным и потерянным.
А поодаль он заметил большой окутанный туманом каменный мост, повисший над бездной.
– Там дорога!
– Ким! – Фабиан тряс его. – Ким, проснись!
Ким в испуге вскочил. Было раннее утро. Солнце еще не появилось из-за вершин. Было холодно. На скудном кустарнике и травах, растущих на горных отрогах, лежала роса.
Вокруг разместились группами люди. Женщины и дети лежали под повозками, свернувшись калачиком. Что касается мужчин, то одни несли караул, а другие лежали у огня. Больги сидели отдельной маленькой группой в стороне.
Они были счастливы уже потому, что их никто не преследует. Но исчезновение колонны никого не обеспокоило. Казалось, внимание князя Теней направлено на что-то другое.
– Так ты нашел дорогу? – поинтересовался Фабиан.
– Что? – удивился Ким.
– Ты разговаривал во сне и воскликнул: «Там дорога!»
– О!
Киму показалось нелепым, что Фабиан говорит сейчас о его сне, где он видел Альдо и осла. Ким обратил взор в сторону юга, к горам, залитым лучами утреннего солнца.
– Я уверен, что там есть дорога, – размышлял он вслух. – Во всяком случае, была, когда мы шли здесь в прошлый раз. Неужели ты забыл?
Фабиан наморщил лоб. Каждый раз, когда Ким напоминал ему о прошлом, которое лежало где-то в возможном будущем, у него мутилось в голове.
– Теперь, когда ты говоришь об этом, я начинаю припоминать, – сказал он.
– Я предполагаю, что дорога первоначально шла дальше, – продолжал Ким с воодушевлением. – Это древняя дорога гномов, ведущая в Зарактрор. И если мы последуем через предгорье на юг, то выйдем на нее.
– Надеюсь, ты прав, – произнес Фабиан.
Постепенно лагерь просыпался. Быстро был приготовлен завтрак из запасов конвоя.
– Это получше, чем пойло, которое дают работающим в крепости, – проворчал Фабиан, нарезая колбасу.
При этом он заметил, что у него все еще кинжал, который ему дал фольк.
– С благодарностью возвращаю,– сказал Фабиан. – А себе я тут что-нибудь раздобуду.
Взяв кинжал, Ким усмехнулся:
– Он мне теперь дорог как бывший кухонный нож императора, а не как оружие.
– Люди полуголодные. Я бы хотел, чтобы по крайней мере у нас был котел для приготовления похлебки. Мне вспоминается суп, который готовила Марина,– мечтательно вздохнул Фабиан.
– Мне тоже, – грустно отозвался Ким. – Но сейчас не до воспоминаний. Мы должны отправляться.
Обоз был готов. Ким и Фабиан пошли впереди. За ними последовало несколько мужчин, вооруженных копьями и щитами. Следом шли женщины и дети, а завершал шествие вооруженный арьергард. Повозка ехала в середине. Больги держались чуть в стороне, ибо к ним бывшие пленники относились все еще настороженно.
Солнце было уже высоко над горами, когда зоркие глаза Кима разглядели на середине холма светлую ленту, которая обвивала его.
– Вот! – воскликнул он. – Это похоже на дорогу.
Фабиан высказал сомнение:
– Скорее всего это какая-то горная тропа.
Взгляд Кима проследовал по направлению дороги к вершинам, которые все еще дымились в красноватом отблеске солнца. На глаза навернулись слезы, и он отвернулся.
– Что случилось? – забеспокоился Фабиан.
– Там какой-то свет, – объяснил Ким. – Наверху, на горе. Он меня ослепил. А ты не заметил?
Прищурив глаза, Фабиан посмотрел в сторону далекой горной цепи.
– Ничего не вижу, – сказал он. – Наверное, ты слишком долго смотрел на снег.
– Нет! – возразил фольк, поднявшись. – Я не ошибся. Это был свет, и мы должны идти туда.
РАЗБОЙНИКИ СО СКАЛ
– Как медленно! – пробурчал Альдо себе под нос. – Я даже не вижу леса из-за этих деревьев.
– Что ты сказал? – спросил, наклонившись, тот, кто шел рядом с фольком. При этом его маленькие глазки засверкали. – Это шутка?
С того момента, когда искра юмора проблеснула в больге, он стал воспринимать окружающий мир преимущественно с комичной стороны.
– Я хотел лишь сказать, что мне уже порядком надоел лес, – уточнил Альдо.
Горбац обдумал эти слова, но, по-видимому, не нашел в них смысла.
– Ты не любишь лес? – спросил он удивленно.
– Люблю, но только тогда, когда его не так много,– вздохнул Альдо.
– А-а-а... – протянул понимающе больг.
Сейчас они двигались по той же дороге, по которой шли в Аллатурион. Однако она была совсем не такой, какой запечатлелась в памяти. Конечно, эти воспоминания находились за многие столетия вперед, в будущем – в том будущем, возникновению которого они пытались воспрепятствовать.
Вдоль дороги то здесь, то там виднелись поля, обрабатываемые крестьянами, от взглядов которых Гилфалас оберегал друзей своей магией.
У Альдо было такое чувство, будто за каждым деревом и кустом их поджидает враг. Даже мелькание белки среди ветвей или шуршание лесной мыши в траве заставляли его вздрагивать. Казалось, с Бурином происходит то же самое. Хотя он и привык к вечным сумеркам, живя в пещерных залах под горой, все же изменчивый мерцающий свет, с трудом проникавший через лесной покров, тревожил его. Гилфалас скользил от тени к тени, как всегда ступая с легкостью и грациозностью. Но создавалось впечатление, что он перебегает от одного прикрытия к другому. Даже больг недовольно оглядывался по сторонам, как будто ощущал на себе чьи-то взгляды. Только их проводника Талмонда ничто не беспокоило. Этот лес был его владением. Здесь он был хозяином.
Альдо обрадовался, когда во второй половине дня они наконец достигли просеки, где могли сделать привал. Неподалеку журчал ручеек, водой которого путники утолили жажду. Хлеб стал черствым, фрукты из Потаенной долины давно потеряли свежесть, но все равно это было лучше чем ничего.
– Грибы, – сказал Альдо, – мы могли бы набрать грибов! Около ручья их должно быть много. Затем их надо тонко нарезать и с луком... и маслом... поджарить на сковороде.
Он вздохнул.
– Очень смешно! – ухмыльнулся Горбац.
Растянувшись на земле, Альдо взглянул на него.
– Я мог бы взять твой шлем и в нем их приготовить, – предложил он.
Улыбка сразу же исчезла с лица Горбаца.
– Не очень смешно! – заметил он.
Гилфалас, прислонившись к молодому деревцу, смотрел на Талмонда. Рыцарь выковыривал из зубов остатки пищи.
– Господин Талмонд, сколько времени нам еще идти? – спросил вежливо Гилфалас.
Тот скривил в ответ лицо. Это была не улыбка, нет, улыбался только его рот, но не глаза.