Джулия хватается за соломинку, подумала Шэрон, ей внезапно стало ясно, что эта женщина ревнует Марка к ней!
— Как вы уже слышали, наши личные отношения касаются только нас, — бросила Шэрон и, повернувшись, вышла.
Через час, когда Марк вез ее домой, Шэрон все еще переживала сцену с Джулией Блакстер.
— Ты все молчишь, — заметил он уже дома. — Может быть, я потребовал от тебя слишком многого, потащив сегодня с собой? — Его тон был на удивление заботлив.
Однако Шэрон была очень расстроена, чтобы обратить на это внимание.
— Почему ты не предупредил меня, что твоя подруга тоже будет там?
— Откуда я, черт возьми, мог знать, что Джулия заявится? — раздраженно выпалил он.
— О, бедный, ни в чем не повинный Марк!
Его глаза вспыхнули яростным огнем.
— Да, неповинный! Столь же неповинный, как и ты!
Что он хотел этим сказать? Может быть, намекал на Джека?
— Не понимаю, почему ты так кипятишься, — торопливо сказал Марк прежде, чем она успела спросить об этом.
— Почему кипячусь?! — Шэрон, поднимавшаяся по лестнице, остановилась и повернулась к нему. — По вполне понятным причинам Джулия Блакстер не принадлежит к числу любимых мною персон.
— И что это за причины, могу я узнать?
Не отвечая, она бросилась в свою комнату.
— Все эти причины — продукт параноидального, болезненно-впечатлительного ума! — услышала она слова упрямо шедшего за ней Марка.
— Параноидального? — Шэрон остановилась на пороге комнаты и обернулась. — По-моему, каждому ясно, если только он не совсем чокнутый, что эта особа без ума от тебя!
— Чушь! — Марк хрипло рассмеялся. — Какая чушь! Джулию интересует только власть.
— А у тебя ее больше чем достаточно! — заметила Шэрон, проходя в спальню и бросая сумочку на туалетный столик. — Сколько угодно!
— Это уже не моя проблема.
— Нет, не твоя. Но согласись — разве не приятно видеть, как возбуждающе твое положение в обществе действует на коллегу? Что должен был доказать сегодняшний вечер, Марк? Что, находясь в моей компании, ты можешь устоять перед другой женщиной?
— Перестань говорить об этом! Неужели тебе никогда не приходило в голову, что мне нужны только ты и Бобби?
— Тогда почему ты избавился от нас?
Он с угрожающим видом двинулся на Шэрон, вынимавшую из гардероба темно-синее, с белыми цветами кимоно.
— Ты прекрасно знаешь, что все случилось из-за твоей мелочной ревности и подозрительности.
— И взаимного непонимания, я полагаю!
— Возможно…
— Нет, винишь во всем ты только меня! — заявила она, швырнула кимоно на пол и решительно двинулась мимо него. — Согласна, я не стала для тебя идеальной женой! Будь я такой же умной, как Джулия, тебе бы это понравилось больше!
— Повторяю! Мне не нужен никто, кроме тебя и Бобби.
— Но Бобби здесь нет! — крикнула она, желая причинить ему боль, да и себе тоже — наказать их обоих за все случившееся!
— Перестань!
Но Шэрон уже не могла остановиться. Напряжение последней недели плюс столкновение с Джулией Блакстер переполнили чашу терпения.
— Зачем? Тебе неприятно слышать правду? А может быть, тебе хочется быть с ней?
— Я сказал — прекрати!
С потемневшим лицом он двинулся вокруг кровати к тому месту, где стояла снимавшая серебряные серьги Шэрон.
— Не подходи ко мне! — Одна из сережек полетела в Марка, но он уклонился, и блестящая капелька со звоном ударилась в стену. — Я сказала, не подходи! — Вторая сережка последовала за первой с тем же результатом.
— Шэрон! Пора наконец тебе кое-что понять!
— Понять?! Неужели ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову?
— Если честно, то нет! — С мрачной усмешкой он схватил Шэрон, и, пытаясь отшатнуться, она больно ударилась спиной об открытую дверцу шкафа. — Вряд ли ты поверила бы мужчине, даже если бы он явился к тебе с небес с нимбом вокруг головы. Когда ты наконец поймешь одну простую вещь? Я не твой отец!
Так вот оно что! Он хочет использовать трагедию ее жизни, чтобы отречься от собственных грехов! Неважно, что будет с Бобби. Неважно и то, что творится у нее в душе!..
— Значит, во всем виновата я? Так, что ли? — Оскорбленная, пылая ненавистью, она попыталась вывернуться из рук Марка и, потерпев неудачу, ударила его локтем в солнечное сплетение.
Задохнувшись, он согнулся пополам и отпустил Шэрон. Но только на мгновение. Почти сразу же его сильные пальцы вновь сомкнулись на ее предплечье.
— Ах ты, маленькая…
Пытаясь вцепиться ногтями в лицо Марка, она не расслышала слово, которое тот пробормотал себе под нос.