– Какого…
С Димой и Кириллом что-то было не так, но понял это я уже после того, как помог им спуститься со второго этажа несколькими пинками. Прикрыл за собой балконную дверь, которую эти идиоты выломали, чтобы зайти, и спустился выпускать пар с помощью мордобоя. Надо же было куда-то лишнюю энергию-то девать. Глаза у обоих странные, с вытянутым зрачком, не разговаривают, а рычат. Кирилл сделал прыжок, пытаясь снова добраться до балкона, но я его обратно на землю сбросил.
– Да что на вас нашло? – кричу им, скоро рассвет, и у нашей потасовки могут быть свидетели.
Дима подается вперед, замахивается рукой для удара, но сам получает в живот и падает рядом со вторым. Не понимаю, что происходит? На кой чёрт они лезут к моей толстухе? На моей коже проступают белые волоски, так и контроль легко можно потерять от ревности зверя. Может у них тоже от ее запаха помутнение? Исправляю обоим форму носа и это, во всей вероятности, помогает им прийти в себя.
– Совсем что ли сдурел? Зачем было бить так сильно? – Кирилл выплюнул кровь изо рта, держась от меня подальше.
– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И что вы вообще здесь забыли?
– Так мы это, домой ехали, я форточку в машине открыл, а потом этот запах и всё, не помню ничего.
Да уж, гений объяснений.
– Дима, а ты что скажешь? Мне вот интересно: какого чёрта вы к ней полезли?!
– Так пахнет твоя Даша? – чуть рассеянно переспросил Дима, такое впечатление, что он обкурился чего-то.
– Именно «моя»! Так что если вы еще хоть раз…
– Братан, она в прошлый раз пахла по-другому, не так… возбуждающе.
Вот зря он это ляпнул, я уж было успокоился, а тут его тушку за горло поднял.
– Кай, не горячись. Здесь действительно что-то не так. Ее запах, она пахнет как волчица, помнишь ту, что мы повстречали в прошлом году? – после этих слов Димы я отпустил узкоглазого.
– Ты меня чуть не задушил! – возмущался узкоглазый.
– Думаешь, она скоро превратится, как и Ваня? Кстати, где он? – стараюсь не выдать свое беспокойство.
Мысль с одной стороны мне понравилась, вдруг эта толстуха не переживет переход, все-таки она на год старше Вани. Такую вероятность стоит учитывать, но с другой стороны, что будет, когда она перейдет, вдруг ее зверь начнет чувствовать то же самое, что и мой. Как тогда быть мне?
– Может отец знает, что происходит? Ваня уехал домой после тебя, не думаю, что он это тоже чувствует, все-таки они родственники.
Достаю из кармана мобильный, замечаю, что все время нервно посматриваю в сторону балкона. В голове навязчивая мысль о том, что я неплотно закрыл дверь, и эту толстуху сто процентов продует.
– Вы где машину оставили?
– Не помню, – пробубнил Кирилл обиженно.
– Ясно, – набрал номер Михаила, – заберите нас, мы возле дома Даши.
– Что случилось? – послышался взволнованный голос мужчины в ответ.
– Потом, – и без объяснений бросаю трубку.
Еще одна проблема, с которой нужно разобраться. Что-то за последнее время этих проблем в моей жизни стало слишком много. И все из-за нее! Это все ее вина! Зачем она вообще сюда приехала, чёртова сука!
– Кай, – позвал Дима, – у меня нос начал заживать.
Понял без слов и, повернувшись, сломал его нос снова, затем развернулся к Кириллу.
– Нет, нет! Мне не надо! – завизжал узкоглазый, получив от меня в нос тоже.
– Да чтоб тебя! Совсем с катушек слетел, когда эту чертову толстуху встретил.
И правда, слетел, окончательно и бесповоротно. Меня раздирает от двух желаний, моего и зверя. Убить и любить – это звучит глупо, слишком глупо, чтобы быть ложью. Слишком глупо, чтобы понять, кому из нас чего хочется больше.
***
Мы сидим в клубе, какая-то девчонка с пирсингом в носу ерзает у меня на коленях. Как там ее звали? Совершенно не важно, скорее всего, с ней тоже ничего не получится. Сколько их уже было? Десять что ли? Да, десять моих попыток забыть об одной единственной заразе, портившей и без того нелёгкую мою жизнь. Отпил из бокала газировки, пить-то нельзя, но как хочется-то. Забыться, наконец, и нажраться до такой степени, чтобы впервые уснуть без нее. Парням сказал, чтобы к ней не подходили, и даже не разговаривали с ней, а сам раз в каждые три-пять дней сплю с ней в одной кровати. Не лицемерие ли? Хотя тут больше болезнь, самая отвратительная в мире болезнь под названием связывание.