– Ну да, ну да… а кто тогда ее поколотил, и зачем она вообще приходила сюда? – Дима кривится, ведь это ему Ваня залепил лапой по голове.
Ну, серьёзно, ему над контролем еще работать и работать. Не понимаю, откуда, у спокойного на вид парня, такой взрывной характер? Его сестрица тоже хороша: пришла, закатила истерику, вывела из себя и укатила на машине с каким-то парнем. Откуда она вообще его знает? Раньше я не замечал смрада этого выскочки на ней. Она ни с кем не общается в университете, после него сразу идет домой, затворница и чудачка. Мне больше нравилось, когда она была ею, чем ее походы в клуб с подозрительными парнями.
– Ты пойдешь к ней? – Ваня, наконец, очнулся, бледный, еле живой, но все еще очень злой.
– Тебе надо научиться контролировать свои чувства, – упрекаю его.
– Кто бы говорил! – упрекают они меня хором.
– Я себя контролирую! – кричу на них, хорошо понимая, как глупо это звучит и выглядит в данной ситуации.
– Ага, а нашу машину ты просто так разнес, – с иронией напомнил Дима.
Ну, вспылил, увидев, как эти двое уезжают на каком-то драндулете! Побежал в гараж, но наша машина не хотела заводиться, так что со злости разнёс ее в кучу металлолома. Подумаешь, с кем не бывает?!
Со мной, со мной раньше такого не бывало! Они правы, я ничего не мог сделать с собой, мой контроль испарился. Мой контроль хуже, чем у Вани, и все это из-за нее.
Опять в доме будет ремонт, Михаил попытается все замять, мне иногда кажется, что он тоже побаивается свою жену. Но что вообще происходит? Почему меня волнует, что на самом деле с ней произошло? Почему так тревожно на сердце, при том, что я чувствую радость. Радость от того, что зверь боится, его страх – бальзам на израненную им душу. Тревога от того, что не знаю, что с ней происходит сейчас.
Прихожу в себя долго, давя пульсирующее желание, бежать за ней следом. «Я не ее собачка, мне плевать, даже если она умрет», – говорю себе. Повторяю, и повторяю, прекрасно зная, что лгу. Ее смерть точно не оставит меня равнодушным, но принесет ли она удовлетворение, я не знаю.
– Ты куда? К ней побежишь? – останавливает меня в дверном проеме Кирилл.
В его глазах насмешка, знаю, что он думает обо мне. Мне кажется, я думаю о себе то же самое.
– Нет, – отодвигаю его в сторону, – и вы к ней не суйтесь. Ясно?
– Мою сестру кто-то избил, а я не должен к ней приближаться? Ты вообще в своем уме?! – кричит Ваня, опять заводясь с пол-оборота.
– Ты для нее в разы опасней любого человека, особенно в таком состоянии. Так что не смей, понял?
– Козёл! – рычит этот болван и норовит начать драку, но Дима его останавливает.
– Да ничего такого с твоей сестрой не случилось, может, напилась просто, упала, да и все! Не понимаю, чего все подняли такую шумиху из-за нее? Отец даже в милицию уехал, разбираться в происшедшем. Вот бы так все мельтешили, когда Нина пропала! Но нет, только ради шалавы альфы и могут все стараться! – с иронией улыбаясь, проговорил Дима, глядя на меня с упреком.
– Дима! – рычу на него, пока Ваня вырывается из его хватки и дает ему ногой в живот.
– Я же говорил, не обзывать мою сестру. Это всех касалось! – прорычал пылкий братец.
– Да все вы сумасшедшие! – плюется кровью Дима и уходит, толкнув Кирилла, преградившего ему путь.
– Вот так рушится мужская дружба и стая, из-за одной единственной бабы, – философски произнес Кирилл, за что получил злобный рык.
– Ладно, ладно! Не баба, девушка. Так пойдет? Такое впечатление, что месячные не у нее, а у вас двоих, причем они у вас уже месяца два закончиться не могут.
Узкоглазый громко фыркает и тоже уходит на кухню, убирать там хлам. Мы с Ваней остаемся наедине, что весьма неприятно. Хочу быстро уйти, но он не дает.
– Ты же понимаешь, что это твоя вина? – спрашивает он, смотря в мои глаза, удерживая за руку.
– Что ты имеешь в виду? – пытаюсь вырваться.
– Если бы не ты, если бы не это дурацкое связывание, она бы никогда сюда не приехала, ее жизнь не была бы в опасности.
– Правда, что ли? – не удерживаюсь от иронии в голосе и легкой улыбки.
Можно представить мне есть дело до нее? Как будто я в этом виноват!
– Ты…