Снегопад пошел сильнее, пора было уходить, но на прощание я снова стер снег с надписи. Ушел, не прощаясь, но наконец, успокоившись и решив, что делать дальше. До ее дома добрался сначала бегом, а потом на такси. Так передвигаться не очень удобно, но лучше сейчас не рисковать. Входная дверь была даже не закрыта, совсем, что ли беспечно живут? В квартире пахло ее кровью, она была здесь. Сделал несколько шагов в сторону ее комнаты и остановился возле двери в ванную. Душ включен, некоторое время жду, когда выйдет из ванной комнаты, считая ее медленное сердцебиение. Запоздало понимаю, что такой пульс обычно у человека, который спит. Уснула в душе? Совсем что ли из ума выжила?
Тихо надламываю ручку, чтобы открыть дверь. Ванная крохотная, Марго могла бы устроить и получше. Шторка в душе задвинута, перед душем валяются вещи. Байка, пахнущая кровью и… Запах от нее странный, поднимаю ее с пола и принюхиваюсь. Байка пахнет не только ее кровью, но и чьей-то еще. Запах как будто знакомый, но я не могу его вспомнить. Шторка со скрипом отодвигается, даже не заметил, что она, наконец, проснулась и выключила воду.
Спросил ее, чья это кровь, но сразу же забыл об этом. Еле стоит в душе, выглядит как побитая собака. По всему телу синяки, пальцы на ногах почти что черные от них. Мокрые волосы прилипли к телу, но совсем не смогли скрыть жуткие порезы на лице, руках, плечах. Плечо опять все в синяках, судя по всему, теперь она его вправляла сама. На шее красно-фиолетовый синяк, это я ей оставил, когда вчера пытался задушить. Она выглядит в разы хуже, чем мама после отцовских приступов ревности. Отвратительно осознавать, что несколько из этих синяков оставил на ней именно я.
Даша задвинула шторку обратно, велела мне выметаться. И как я это сделаю сейчас? Мне казалось, это было всего несколько небольших порезов, может плечо ушибла, но чтобы так. Зверь рычит в бешенстве внутри, он хочет знать, кто это сделал, и убить его. Вот только по его мы уже пробовали сегодня, ничем хорошим это не кончилось.
Отодвигаю занавеску, пытаюсь по-хорошему с ней поговорить, но ничего не получается. Она опять на меня кричит, чтобы уходил. Как же с ней тяжело! Прикрывается руками, точно мне есть дело до ее наготы.
– Ты специально пришел сюда, чтобы унизить меня снова? – ее голос дрожит от злости и едва сдерживаемых слёз.
Хочу что-то сказать, успокоить, пока зверь нервно мечется в груди. Слова, как обычно, не находятся, так что срываю с вешалки халат и бросаю его в нее. Даша его ловит, отбрасывает волосы с груди, и я вижу то, что они скрывали. Да тут слепым нужно быть, чтобы раньше не заметить огромный синяк между грудей, такое впечатление, что кто-то пытался сломать ей ребра, надавив на них. Руки задрожали от еле сдерживаемой злости. Меняю тему, отворачиваюсь, зачем-то трогаю дверь в ванную, она слетает с петель, и я за долю секунды понимаю, какую огромную ошибку совершил. Хватаю ее дрожащее тело и прижимаю к себе, чтобы успокоить, правда, не понятно кого: ее, зверя или собственную совесть? Мы стоим так какое-то время, ее голова у меня на плече, руки крепко обнимают, пальцы судорожно вцепились в футболку на спине. Повсюду ее запах, он расслабляет, но и одновременно напрягает. Да что с ней случилось? Как, такая как она, могла получить такие травмы? Какая тварь это сделала?
Желание убивать никуда не делось, зверь все еще хочет крови. Я давлю его желания в своих более человечных, просто помочь, банально защитить. Но даже мне тяжело собраться с мыслями, держать над собой и зверем контроль, когда ее запах меняется. Прошу рассказать все спокойно снова, исключительно для того, чтобы отвлечься. Руки на ее спине словно покалывает, причем не от ее тяжести. Но Даша не была бы Дашей, если бы не вывела меня из себя лишь одной фразой. У нее вообще талант бесить меня, но сейчас, скорее всего это мне и было нужно. Отталкиваю ее от себя, говоря какой-то бред, только бы обидеть. Злюсь на нее, на самого себя. Поднимаю чертовую дверь, ставлю ее на место и выхожу, чтобы впервые за две минуты вдохнуть воздух.
Да почему она так… Почему? Судорожно дышу, сжимаю и разжимаю руки. Сумасшедшая, и я с ней тоже схожу с ума.
– Козёл! – матерится за дверью.
– Овца! – отвечаю ей тем же.
Лицо горит, я прислоняюсь лбом к двери, упираясь руками по обе стороны от нее. Запах все еще сладкий, он кружит голову, заставляет желать ее до боли. Ну какого чёрта она возбудилась в такой-то момент? Когда она выходит, укутавшись в халат, я все еще не в себе, а зверь так и подавно. Мы снова ссоримся, почти срываюсь, и все заканчивается ожидаемо, Даша уходит в слезах к себе в комнату. Да почему же она такая истеричка, никак не пойму? В ее семье такое поведение норма? Почему не взять и не поговорить? Вхожу исключительно тогда, когда она снова засыпает, что само по себе странно. Скрутилась калачиком, даже не укрывшись одеялом. Вздыхаю, хотя зверь буквально сходит с ума. Он снова хочет захватить контроль, возможно, чтобы вылечить ее раны, но я все еще чувствую ее сладкий запах и боюсь, что эта тварь помнит мои слова. Смотрю на нее несколько минут, а потом все-таки решаюсь на очередную глупость, все-таки делаю это не в первый раз. У нее какая-то удивительная способность резать бумагой себе пальцы, даже листая учебники. Как будто сама книга говорит ей, что учеба это не для нее. Одной ночью, когда я приходил к ней, чтобы наконец-то поспать, заметил эти царапины. Тогда, почти в бреду, я взял ее руки в свои и облизал их, чтобы зажили. До сих пор не знаю – зачем это сделал? Может это такое проявление любви зверя? Часто от усталости я начинаю делать то, что никогда бы не сделал сам, но зверь не думает, а запросто делает. С той ночи, я лечил ее так несколько раз, в том же состоянии. Можно назвать это временным помешательством на почве усталости. Сейчас же я делал это, вполне осознавая, оттого и щеки горели, как у какого-то мальчишки, когда шею ее облизывал. Не знаю, как она не проснулась, но был безумно этому рад. Больше всего мне не хотелось, чтобы она об этом узнала. Пока облизал шею, руки выше запястья, к нам пожаловали гости. Ее сестра явилась домой с учебы и целенаправленно направилась в эту комнату. Возможно я смог бы спрятаться, но Даша не вовремя повернулась и по привычке забросила на меня ногу, да еще и обняла. Меня буквально укутал ее запах и, поддавшись порыву, обнял её в ответ. Зарылся рукой в ее слегка влажные волосы, вдохнул запах и в блаженстве закрыл глаза, забыв обо всем на свете.