— Если бы я знала, что ты выкупил фирму, то уволилась бы год назад.
Вру и не краснею. Такую зарплату, как здесь мне нигде не платили бы. А деньги нужны были. Очень. Даше на логопеда, на массажиста, на садик, на еду, на одежду… Еще и свою комнату оплатить, себе покушать купить и родителям помочь. Удавалось так же откладывать. Немного, но я копила на первоначальный взнос. Ипотека страшила меня, но иметь свое жилье было прекрасным планом. Особенно, если дочка будет рядом, а не в Подмосковье.
— Ты изменилась…
— А ты нет, — хмыкнула я. — Сколько ты велел мне заплатить за увольнение без скандала?
Витя поправил синий галстук и распрямил плечи. Белая рубашка натянулась широкой груди и заставила меня вспомнить, сколько лет у меня не было мужчины.
— Три зарплаты.
— Двести десять тысяч. Нехило, — присвистнула я. — Хорошо.
— И даже спорить не будешь?
— Нет, — пожала плечами. — С тобой мы не сработаемся, Вить, всего хорошего.
Развернулась и поспешила к Инне.
— Пусть Лариса подготовит документы на увольнение. Приеду завтра утром все подпишу. Где конверт?
— Вот, — промямлила девушка, протягивая его мне.
— Удачного дня, — положила деньги в сумочку, натянула пальто и быстрым шагом, пока Виктор не очухался поспешила к лифту.
— Оля! — Услышала его голос, когда двери лифта закрылись.
Голова раскалывалась, щеки горели, в глазах стояли слезы…
— Дыши, Оленька, дыши, — бормотала себе под нос.
Надо забрать спокойно документы с работы, рассчитаться с арендодателем и валить из Москвы к дочери. В родном поселке отдохну, а потом найду работу на первое время. А дальше видно будет, вернусь ли в столицу или нет.
Пока не стоит слишком часто мелькать у Виктора перед глазами. Не хочу, чтобы этот козел узнал о моем маленьком секрете по имени Даша.
Доехав в растрепанных чувствах до «конуры», как я называла временное пристанище, выдохнула. Неблагоприятный район на отшибе Москвы сейчас казался наиболее безопасным и желанным. Несмотря на то, что я тут только ночевала. Потому что в четырехкомнатной квартире помимо меня жили две студентки и молодая семейная пара. Вроде бы все приличные, но уж очень шумные. Ночью все соблюдали кодекс: «Не бесить Олю», и это радовало, потому что в остервенелом состоянии я могу тарелку в рожу кинуть.
Поднявшись на второй этаж, открыла квартиру, сняла сапоги и юркнула в свою комнату. Я ее не запирала, потому что ничего ценного не хранила. Все украшения на мне и в шкатулке — бижутерия, деньги на карточках, а одежда недорогая с барахолок. Я жила тут ради хорошей зарплаты и будущего дочери. Родители не знали кто отец Даши, а я рассказала им сказку, что однажды с подружками напилась и развлеклась. Такую правду им было принять легче, чем видеть, как я изо дня в день страдаю и пытаюсь жить ради ребенка. С Виктором их не знакомила, потому что в дом приводить надо только будущего мужа. Я ждала, что он на мой выпускной сделает предложение. Так ждала, что застукала его с другой.
Сняла пальто и кинула на диван. Выкатила маленький чемодан и принялась собирать вещи.
— Алиса, позвони Нине Ивановне, — попросила я колонку.
— Звоню, — произнесла она, и я услышала гудки.
— Ольга Петровна, добрый день. Снова что-то случилось? Кран потек, соседи громкие…
— К Новому году я съеду, — перебила квартирную хозяйку. — У меня все оплачено по договору и в этом месяце я двадцатого числа вам деньги не перевожу, так как учтется задаток.
— Могла бы и раньше предупредить, — проворчала она.
— Решение принято сегодня. Меня уволили с работы, и я решила, что пора вернуться домой к семье, — немного смягчила голос. Нина Ивановна женщина неплохая, но уж очень капризная.
— Хорошо, я вас поняла. Позвоните за день до отъезда, приду, проверю комнату.
— До свидания, — подошла к телефону и нажала на красную трубку.
Собралась с духом и позвонила маме. Обрисовала ей ситуацию.
— Ой, это ж мы с Петенькой сможет к Машке на праздниках выбраться?
Можете, мама, можете… Только я хотела встретить Новый год с семьей, а вы решили уехать в соседний поселок с друзьям.
— Да, — поджала губы. — Приеду, как только получу на руки расчет. Пока не говори Дашке, хочу сделать сюрприз.
Я понимала, что для пожилых родителей четырехлетний ребенок обуза, да и трехлетний тоже… Да и двух…
— Оль, мы тебя с папой любим тебя и ждем. Будь острожнее.
— И я вас люблю, мам, — на глазах выступили слезы. — Скоро увидимся.
Отключила телефон и забралась с ногами на диван, обнимая коленки. Сейчас я себя чувствовала маленькой обиженной девочкой, которая хочет спрятаться под одеяло и притвориться, что все в порядке и страшный монстр до меня не доберется.