— Конечно, цветочек. Только надень тулуп, валенки и шапку…
— И штаны, — добавила я. — Я пока дерево распрямлю. Во второй половине дня украсим уличную сосенку.
— Мам, а мам, а что ты загадала Деду Морозу? — Спросила Даша, натягивая на тоненьких ножки спортивные штаны.
— Ничего солнышко. Не было времени подумать, — подошла и поцеловала ее. — Сама оденешься?
— Да, я сто раз так делала! Не переживай, я уже очень большая! — Заявила Дарья и унеслась.
Достав телефон, посмотрела на время и вздохнула. До Нового Года считанные дни. Надо бы подарки купить, упаковать и придумать, как мы будем с Дашей праздновать Новый год. Родители же уедут… Меня озарила идея, и я тут же позвонила подружке, которая жила в соседнем городке и давно приглашала погостить у нее.
— Оль, мы тут разболелись все. У Ваньки ветрянка, у меня температура, а муж пашет вплоть до праздников, — гнусаво прочихала мне в трубку Аня. — Приедете, когда у нас тут можно будет снять карантин и не пугать собой людей.
Мы проболтали минут десять, после чего я решительно стала распрямлять елку. Ко мне присоединилась мама. Процесс занял у нас не больше десять минут. Распушили дерево и принялись распутывать гирлянды.
— Оль, — позвала меня мама, — давай ты будешь жить тут, ладно? Выучишься на права, да на отцовском москвиче будешь ездить в город. Все же лучше, чем снимать квартиру.
— Мам, Даше нужно общение сверстников, а мне личное пространство…
— Дочь, тут вернулся Пашка на праздники, может быть…
Хотелось бросить гирлянду и перекрестится.
— Нет! Никаких Паш, Дим, Вась и прочих сынков наших соседей.
— Павел закончил престижный ВУЗ и возмужал. Оль, он же в тебя влюблен с пятого класса был. Человек он приличный, рукастый. Дашке отец нужен, а тебе тыл.
Ага, Паша Соплежуй точно не предел моих мечтаний. Это для мамы он был приличным мальчиком, а для меня навязчивым кавалером, которые иногда за мной следил.
— У Даши есть вы и я, — отрезала. — Ради ребенка я не буду заводить мужика.
— Ну и дуреха ты у меня. Мужик же он для здоровья еще нужен.
— Для здоровья можно и без отношений. — Ляпнула я. — Все, мам, давай накручивать гирлянду и не поднимать тему о моей личной жизни.
— Негоже красивой умной девке одной быть, — причитала она, но Пашу втюхивать мне перестала.
Переключилась на Диму.
— Митенька очень хороший, но слаб на передок.
— Я думала его Димке третья жена после развода отбила, — хохотнула.
Мама рассмеялась.
— Анжелка пыталась, да он наловчился убегать. Ты подумай, Оль. Митя дурак конечно, но в браках детей не родил, имуществом не разжился. Зато у его родителей дом вон какой, а скотины сколько!
Вздохнула.
— Воздержусь, ладно?
От странных разговоров меня спасли отец с Дашей, которые принесли большую коробку с игрушками. Мама включила новогоднюю музыку, папа помог внучке раздеться. Она такая смешная была в здоровых валенках, в заснеженных рукавицах и с румяными от мороза щеками.
Я так соскучилась по ее объятиям, по смеху, по голосу… Стоит сказать спасибо Вите не только за дочь, но и за увольнение. Это нужно было, чтобы понять, как много теряю вдали от ребенка.
Последующие четыре часа прошли в диком веселье. Мне кажется, так много никто из нас никогда не смеялся, украшая не только елку, но и дом. Мама испекла за это время песочное печенье и сварила суп, папа развесил, где только можно мишуру. Даша с оленьими рожками обмоталась в дождик и пищала:
— Я снежинка! Я снежинка!
Снежинка, устав от очень бурного дня вырубилась в четыре часа прямо на диване. Папа с мамой ушли в гости к Пашкиным родителям, а я, налив себе какао и взяв тарелку с печеньями села за стол. Есть время почитать.
«Третий олень для эльфа», — мысленно прочитала название романа Ольги Райской и улыбнулась. Люблю романтическое фэнтези. Раньше я мечтала встретить того самого мужчину, который меня будет защищать и любить. По факту мужиком стала я сама. Справляюсь, правда, плохо, но что поделать… Буду стараться лучше.
В дверь внезапно постучали и я, вдев ноги в тапки пошла, открывать дверь. Не удивлюсь, если мама отправила Пашу мне помочь с чем-нибудь. Уж очень он ей нравился.
Но того, кого я увидела, отворив дверь, меня прошиб озноб.
— Виктор Михайлович? — Спросила я, чувствуя, как паника подбирается к горлу. — Что вы тут делаете?
Лицо бывшего застыло маской безумия и усталости. От мужчины пахло хвойными духами. Черное пальто до колен красиво на нем смотрелось, как и снег в темных волосах.
— Оль, — выдохнул он. — Надо поговорить.