Я лишь развел руками.
— Значит, он считает, что, если это произойдет, он должен быть готов?
— Никаких «если», — сказала доктор Григорин. — Он уверен, что это непременно случится. Вот почему он все время проводит в своей комнате, перемещаясь по миру и стараясь зафиксировать в памяти как можно больше информации до того, как грянет катаклизм. Несколько лет назад у меня был один пациент, он работал в газете, издающейся в Буффало. Каждый вечер, уходя домой, он прихватывал с собой несколько номеров своего издания, поскольку пребывал в уверенности, что однажды редакция сгорит дотла, а он останется единственным, у кого будет храниться архив — по крайней мере за тот период, что он там проработал.
— Невероятно!
— В его доме каждая комната, каждый коридор, каждый свободный угол были заполнены кипами газет. Чтобы перемещаться по квартире, ему приходилось буквально протискиваться мимо них.
— Похоже на персонажа одного комического сериала, — заметил я.
— Комического? Едва ли, — возразила Лора. — Дело в том, что здание редакции действительно сгорело.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть!
— Еще как может! А потом у него дома нашли канистру из-под бензина, которая и стала причиной возгорания.
Ее история на какое-то время повергла меня в шок, но вскоре я расслабился и рассмеялся.
— Вы же не можете всерьез предполагать, будто Томас способен сам запустить вирус, уничтожающий компьютерные карты? Это было бы чересчур даже для него.
— Нет, конечно. Эту историю я рассказала вам, чтобы вы поняли: навязчивая идея вашего брата хотя и большая редкость, но далеко не уникальна. Разница лишь в нюансах.
— Боже мой! — Мне в голову вдруг пришла неприятная мысль. — Маклин…
— О чем вы?
— Это ведь рядом со штаб-квартирой ЦРУ? Томас хотел запрограммировать маршрут поездки туда через систему джи-пи-эс в моей машине, но передумал. Вероятно, потому, что я еще не получил допуска. Но теперь, когда брат разрешил вам сообщить мне, чем он занимается, я, видимо, включен в круг посвященных.
— Брат вам доверяет, а это большой плюс. Больные шизофренией часто перестают верить даже самым близким людям. Они всех боятся. Но я упомянула вначале, что у Томаса все сложно и запутанно.
— Да, припоминаю.
— Так вот, пока глобальной катастрофы с картами не случилось, Томас ожидает, что ЦРУ может обратиться к нему за помощью в других делах. Приведу пример. Предположим, их агент попал в беду где-нибудь в Каракасе или ином месте. Враги охотятся за ним, ему надо бежать, но он не знает, куда и как. Тогда из ЦРУ звонят Томасу, и он подсказывает им наилучший маршрут побега, причем делает это быстрее, чем любой компьютер.
— Вот в это мне легко поверить, — заметил я, проводя ладонью по волосам от лба к затылку.
— Томас часто упоминал именно о путях побега, о помощи людям, угодившим в засаду или какую-либо вражескую ловушку.
Я покачал головой, пытаясь вообразить, что происходит в мозгу у моего бедного брата.
— А еще правительства разных стран могут прибегнуть к его услугам в случае иного рода катастроф. Как природных, так и прочих. Подумайте обо всех торнадо, пронесшихся над США в последнее время, землетрясениях в Крайстчерче, на Гаити, цунами в Японии. Порой целые населенные пункты оказываются сметенными с лица Земли, уничтоженными навсегда. Или, не дай Бог, повторится 11 сентября 2001 года. Спасатели смогут связаться с Томасом, и он подскажет им, где что находилось, в каком месте им срочно искать пострадавших.
— Что-нибудь еще?
— Кажется, я упомянула обо всем, — ответила Григорин с грустной улыбкой.
Я положил сжатые в кулаки руки себе на бедра.
— И какой же вывод следует из этого? Что мы должны предпринять?
— Пока не знаю. Скажу одно: после смерти вашего отца может возникнуть необходимость переселить Томаса в другое место.
Я, в свою очередь, поделился с ней уверенностью, что нельзя оставлять брата одного в родительском доме.
— Вы совершенно правы, — кивнула доктор Григорин. — Он должен жить в городе, причем там, где будет находиться под присмотром. Не в смысле постоянной слежки, нет. Просто его нельзя надолго предоставлять самому себе. У меня есть на примете одно заведение, которое вам следовало бы посетить.
— Вы полагаете, Томас согласится переехать?
Она откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.