— Картографы.
— Что?
— Человека, который является экспертом в этой области, называют картографом. Но только никто не выдает таких дипломов. Можно получить ученую степень географа, а потом применить полученные знания при работе с картами, то есть картографом.
Своей тирадой Томас слегка сбил меня с толку, но мне не потребовалось много времени, чтобы восстановить логическую цепочку своих рассуждений.
— Хорошо. Видишь, ты сам признаешь, что не получил географического образования и никогда не работал картографом.
— Да.
— Однако ты полагаешь, что именно тебя, человека, не обладающего ни соответствующей квалификацией, ни связями в правительстве, Центральное разведывательное управление — всемогущая организация с многомиллионным бюджетом и сотрудниками по всему миру — решило сделать своим главным экспертом по картам?
— И это просто поразительно, верно?
— Да.
— Но у меня исключительная память. Потому я и был избран.
— Так ты у нас, оказывается, из числа избранных, — усмехнулся я, откидываясь на спинку стула.
— Опять издеваешься надо мной?
— Нисколько… Хотя, может, это так прозвучало для тебя. Но на самом деле, Томас, я всего лишь хочу показать тебе, насколько все это абсурдно. Ведь, кроме всего прочего, доктор Григорин поведала мне, будто ты общаешься с бывшим президентом Клинтоном.
Прошлым вечером, стоя у приоткрытой двери комнаты Томаса, я наблюдал, как он разговаривает с несуществующим собеседником. Трубка телефона лежала на месте, а на монитор компьютера он в это время не смотрел. И я слышал его фразу: «Я чуть не назвал вас Биллом».
— Так и есть, — произнес Томас. — Но я могу обращаться к нему просто «мистер президент». Бывшие президенты сохраняют за собой это право.
— Знаю.
— Мне больше не хочется обсуждать с тобой данную тему, — заявил вдруг Томас. — Таблетки, которые дала тебе доктор Григорин, явно не действуют. А я-то надеялся, что они сделают тебя более терпимым и восприимчивым. Но ты — как отец.
И, оставив недоеденный банан на столе, он ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Возникла необходимость пополнить наши запасы продовольствия. Нельзя было бесконечно питаться пиццей и бутербродами, а потому я как раз складывал в тележку замороженные продукты в универсаме «Прайс чоппер», когда встретил Лена Прентиса и его жену Мари. Даже после того как папа ушел из его типографии, Лен поддерживал с ним дружеские отношения. Кожа его обычно молочно-белого лица сейчас носила отчетливые следы недавнего загара, хотя со дня похорон успела чуть посветлеть. Что до Мари, то она, как всегда, выглядела бледной и изнуренной. У нее были давние и неразрешимые проблемы со здоровьем. Я не помнил, чем она страдала конкретно, но недуг был как-то связан с синдромом хронического переутомления. Вечная усталость. А ведь я был знаком с этой супружеской парой почти тридцать лет. С их сыном Мэттью, моим ровесником, мы подростками даже тусовались вместе. Сейчас он жил в Сиракьюсе, работал бухгалтером, обзаведясь женой и тремя детишками.
— Привет, Рэй! — воскликнул Лен, толкая перед собой тележку. Мари маячила у него за спиной. — Как дела у вас с Томасом?
Но я еще не успел и рта раскрыть, как голос подала Мари:
— Рэй! Очень рада тебя видеть.
— Здравствуйте, — улыбнулся я. — У нас все в порядке. Держимся. Вот, приехал сюда за продуктами.
— Это была торжественная церемония, — искренне сказала Мари.
Отец всегда называл ее «Мари-солнышко», хотя не имел при этом в виду цвета ее лица. Просто, несмотря на свое нездоровье, она умела выглядеть веселой и беззаботной.
— Да, — согласился я. — Благодарю еще раз, что почтили похороны своим присутствием.
Потом я обратился к Лену:
— Еще пару дней назад хотел спросить, не заснули ли вы, случайно, где-нибудь в солярии?
Мари игриво потрепала меня по руке.
— Ах ты, шутник! Нет, просто Лен пару недель назад вернулся с отдыха.
— Где отдыхали? Во Флориде?
Лен пожал плечами, словно это не казалось ему важным.
— Нет. В Таиланде.
— Расскажи ему, как там красиво, — попросила Мари.
— О да. Там просто потрясающе. Такой изумительно синей морской воды не увидишь нигде больше. Тебе доводилось там бывать, Рэй?
— Нет, — ответил я. — Но часто слышал, как там прекрасно. А вы не присоединились к мужу, Мари?
Она вздохнула.