Откуда–то полилась музыка, она была странной ритмичной, словно марш на параде, красавчики меняли позы сначала непонятно, потом я поняла, что все закономерно, словно вырисовывают определённую фигуру, музыка наращивала темп, а мужчины двинулись так плавно, хищно, перетекая из одной позиции в другую и словно продвигались в нашу сторону. Девушки рядом всполошились. Некоторые даже чуть отпрянули, потому что идущие волной красавчики представляли зрелище, от которого спирает дыхание.
Сверкающие глаза, плавные движение в какой–то момент я подумала, что сошла с ума, потому что мне казалось вокруг тел я вижу сияние. У каждого свое, состоящее из мелких звездочек, притягательное, живое, мерно мерцающее сияние.
А потом все резко закончилось. Красавчики застыли и посмотрели в нашу сторону. Некоторые девушки не выдержал и ахнули, а у меня в ушах гул и в глазах темнеет.
Видимо я все–таки потеряла сознание, потому что в следующий момент почувствовала, как меня несут на руках. Мерное покачивание, было приятно, меня некогда не носили на руках. В детстве не считается, я не помню.
Меня положили на кровать, мягко прогнулся матрас. Тишина. Я пыталась выплыть из своего непонятного состояния и не могла, сознание плавало, укачивало, баюкало заставляя погружаться в манящую темноту.
– Зови её, – раздался рядом грубый голос, – зови Стаур.
Кто–то взял меня за руку, погладил запястье, я ощутила, как его коснулись мягкие губы, поцелуй. Мне целуют руку! Хотелось открыть глаза и посмотреть кто это, надеюсь это тот с синими глазами. Темнота не отпускала.
– Алани, иди сюда, – послышался другой голос, - руку опять поцеловали, ты нужна мне, сердце мое.
– Это не мне, – думала я, – меня зовут не Алани, а Алина.
Стало обидно, хотелось, чтобы тот, кто целует руку говорил такие нежности мне. Он шептал, что я красивая, что он будет носить меня на руках, а я горько плакала внутри себя, потому что все слова были так приятны и не мне.
– Алани, если ты не проснёшься, я уйду за тобой, мне не зачем больше жить.
Потом что–то произошло, и я услышала еще голос, старческий и даже дребезжащий.
– Глупцы, – голос еще пытался кричать, но видимо сил кричать у него не было, – будить спящую силу, на планете, вы убийцы, я вас всех в порошок сотру, если мы её потеряем. Следующего перерождения может не быть, идиоты, планета на грани коллапса, нам нельзя сейчас терять истинных.
Потом меня словно встряхнули и стало плохо, голова закружилась, и я открыла глаза. Сначала ничего не видела, все расплывалось, потом проступили очертания люстры на потолке, перевела глаза вбок. Рядом сидит и держит мою руку синеглазый, и стоят двое пожилых мужчин. Один похожий на синеглазого, второй с черными глазами, в которых клубилась тьма. Я отвернулась. «Ты сошла с ума Алина», – вынесло вердикт сознание.
– Алани, – тихо позвал синеглазый, – как ты себя чувствуешь?
– Вы меня с кем–то путаете, – тихо сказала ему стараясь не смотреть в глаза и пытаясь вырвать руку из его захвата, – меня Алина зовут.
– А я Стаур, – тут же сказал мужчина и руку мне не отдавал, наоборот наклонился и опять поцеловал запястье. Я замерла со страхом разглядывая непонятного мужчину.
– Вы зачем мне руку целуете, – с ужасом стала придумывать себе страшилки.
Это точно сектанты какие–то, наверно я для жертв нужна, сейчас каких только шизиков не повылазило.
– Хочу целовать, – сказал синеглазый и улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами с выделяющимися клыками.
Я даже про вампиров подумала, обрывая свою зарождающуюся истерику.
– Мне нужно идти, – голос предательски дрожал.
– Оставь в покое девочку Стаур, ей и так от вас досталось, дуболомы, я подниму вопрос о вашем поведении в совете. Еще один выкрутас и вылетишь вон, не поможет Перион.
Я уже наконец–то вырвала руку у синеглазого и на трясущихся ногах попыталась сбежать.
– Я провожу, – мягко сказал Стаур, – не бойся меня Алани, никого не бойся.
– Я не Алани, – выскользнула из комнаты, нужно бежать и замерла, не зная куда идти.
– Видишь, ты не знаешь куда идти, – словно прочитал мои мысли мужчина, мягко подхватил за руку, – я помогу. Тебя наверно надо довезти до дома. Я довезу.
– Сама доберусь, – не стала вырывать руку, голова подозрительно кружилась. «Это все голод», – подумала про себя, нужно поесть и все будет хорошо. Я не хотела смотреть на синеглазого, не потому что боялась, вернее боялась, но не его. А то, что вижу. Вокруг его головы все еще сверкала и переливалась непонятная субстанция. Это было красиво, потрясающе и хотелось потрогать её руками чтобы убедится, что не брежу.