«Вот и кончилась твоя сказка, Алани»– вырвалось против воли. Мимо прошла Ольга, сильно задела меня локтем. Девушки, с которыми раньше нередко по утрам пили чай и разговаривали о проблемах, странно косились и ушли от меня в другой угол, пить чай. При этом Ольга демонстративно хмыкнула. Я меланхолично мешала в стакане сахар и думал, что даже сказка на один вечер, все равно сказка. Меня носил на руках принц, целовал мне руки, довез домой.
«Буду вспоминать только хорошее», – решила про себя. Потом был серый день, который плавно перетек в серый вечер. С работы уезжала на автобусе забитым битком, кто–то наступил на ногу, от чего ныли пальцы. В подъезде было странно темно. Нет здесь всегда темно, но сегодня особенно. Даже на верхнем этаже вывернули лампочку, которая хоть немного освещала лестницу.
В следующую минуту меня ошеломил сильный удар об стену. Сначала не было больно. Все происходило так быстро, что я не успевала понять, как упала на замызганный пол, как по телу прошлись чьи–то твердые сапоги, ломая ребра и отбивая внутренности. Вот потом пришла боль. Страшная, от которой я не могла вздохнуть.
– Ладно хватить, – услышала я голос Ольги, – а то прибьете еще.
– А че так быстро, – запыхавшийся голос парня, который подвозил нас к гостинице, – я еще малыша хотел выгулять.
– Дебил, – отрезала девушка, – мне кажется ты ее сильно бил, смотри, чтоб кони не двинула. Малыша в другом месте выгуляешь.
Я стонала на полу не в силах двигаться. Любое движение причиняло боль. Было страшно. Когда немного пришла в себя, тихо поднялась, периодически останавливаясь пошла в свою комнату, благо на нужном этаже. Свет в комнате показался ярким, прикрыла глаза, в которые пришли слезы. Они катились по щекам горячей волной, было плохо, тошнило.
Почувствовала во рту вкус крови. Телефон в кармане был безжизненным, огромная трещина пересекала дисплей, стало еще хуже. Почему это происходит именно со мной?! Посмотрела на забытый в углу мольберт с белым холстом. Я так не решилась написать картину, то времени не было, то вдохновения. Стоять было больно. Я сняла холст и вытащила с сумки с красками палитру. Когда я пишу, то вся жизнь вокруг замирает. Я почти не чувствую боли, тело словно онемело, вожу кистью по холсту, оживляя свою мечту. Оказалось, моя мечта имеет синие глаза и ласковую улыбку.
– Алани, – слышу громкий крик, Алани, где ты?
Я слышу крик и думаю, вот и галлюцинации начались. Дверь слетает с петель и ко мне бежит он, синеглазый Стаур.
– Алани, – шепчут его губы, он поднимает меня с пола и куда–то несет.
– Меня зовут Алина, – пытаюсь в который раз сказать синеглазому, но тьма опять накрывает меня с головой.
***
Стаур не находил себе места. Ему хотелось поехать и забрать свое сердце из того места, где он вчера её оставил.
– Успокойся, – строго сказал ему Перион, – хочешь схлопотать от Совета. Сначала с ней поговорят те, кто лучше разбирается в психологии. Ты что собрался её сказать. Я дракон, а ты моя истинная. И что она подумает после твоей речи.
– Все можно доказать, – вспылил Стаур, – и кто я, и что тут происходит.
– Она сейчас простая человечка, её силы спят. Ты знаешь, что истинных нельзя вывозить с Земли, они могут погибнуть, мы многое перепробовали, но они не выдерживают, сила возвращается к ним, а в их телах стоят блоки.
– Зачем ты мне это рассказываешь, – буркнул дракон.
– По крайней мере ты успокоился, – улыбнулся Перион рассматривая своего отца. Таким Стаура он еще не видел. Мечущимся, несчастным, этот опыт дорогого стоит.
– Я чувствую, что нужен ей, – вдруг сорвался с места дракон, – Перион, это зов.
Перион весь подобрался и стал звонить тем, кого послали следить за «древней». Выслушал доклад, что она зашла в дом и нахмурился, отец не стал бы так переживать, с другой стороны, у него раньше не было алани. Надо же, Перион еще раз вздохнул, отец нашел свое сердце, когда Периона не станет, он уже не будет одинок.
Стаур гнал машину не разбирая дороги, ему было плохо, кружилась голова, болела грудь, сердце буквально выпрыгивало из груди. Он ворвался в ее комнату сорвав с петель дверь и когда увидел всю в крови, избитую, думал умрет там, возле нее. Алани крепко держала в руках белый квадрат и не отпускала. Стаур бежал сначала к машине, потом уложив ее на сидения несся в больницу.
Его еле уговорили сидеть в зале ожидания. Дракон был зол и пытался пройти в операционную, лишь окрик Периона который примчался на звонок следящих, немного умерил его пыл.