Анна, удивленная просьбой Тильды, неохотно согласилась на осмотр. Для этого пришлось рассказать ей о таланте Ольги, правда, в отредактированном варианте, хотя и этого было достаточно, чтобы вызвать интерес и дать согласие посидеть тихонько на стульчике. Девушка привычно положила пальцы на виски женщины и начала диагностику.
- Сосуды, как и у бабушки, плохие, поэтому необходимо соблюдать специальную диету, то есть не употреблять жирного, копченого и острого. А ещё у тёти слабый желудок да и кишечник прилично зашлакован.
- Это правда, - подтвердила пациентка.
- Потому и сердце плохо работает, и часто повышается давление, особенно под вечер, правда? - Девушка не ждала ответа на вопрос, потому что все внимание сосредоточила на черноте, которую обнаружила еще в начале осмотра. "Вот отчего такая худоба", поняла Ольга. Она опустила руки, обошла тетку и села перед ней, внимательно заглядывая в глаза.
- Вы знаете, что с вами? И какая тут беда? - Ольга указала пальцем на низ живота Анны.
- Я... - тетя побледнела и растерянно посмотрела на Тильду. - Прости, просто не хотелось никого беспокоить, - она смущенно пожала плечами и отвела взгляд.
- Оля, что такое? - нетерпеливо поднялась со стула бабушка.
- У тети опухоль в яичнике, - тихо сказала девушка. - И если она это знала и не предпринимала никаких мер... это можно приравнять к суициду ... или назвать большой глупостью, потому что опухоль доброкачественная и операция должна обязательно помочь.
- Анна, как ты могла?! - возмущенная бабушка закричала в полный голос. - Дура!.. Трусиха! Смерти захотела?.. Сначала своей, а потом моей?! Наверное, я мало родных похоронила в жизни, чтобы теперь и тебя к ним провожать?.. А о сыновьях ты подумала?! А о будущих внуках?!
Тетя, резким движением сбросив очки, мгновенье пронзительно смотрела на Тильду, а потом не выдержала и заплакала-запричитала, незаметно перейдя на литовский язык. Но Ольге перевод был не нужен - она и так знала, что Анна жалуется на судьбу и несправедливость жизни. Бабушка сразу же бросилась обнимать племянницу, пытаясь ее успокоить.
Потянулись долгие минуты плача. А нахмуренная Ольга стала размышлять, правильно ли поступила, открыв бабушке диагноз Анны, но потом решила - нет, все верно, в такой ситуации нельзя плыть по течению, необходимо бороться. Тем временем Тильда, немного отодвинувшись от Анны, начала ласково вытирать ее мокрые щеки платком.
- Почему ты молчала, а? Разве можно тянуть такой груз в одиночку? Для чего же тогда родные и близкие? Мы бы поддержали тебя, вместе искали бы выход, ведь в одиночку трудно...
- Я сказала Геле, - тихо всхлипнула тетка.
- Это лучшая подруга, - объяснила внучке Тильда. - И что Геля?
- Ругается, - уже спокойнее ответила Анна, ей явно полегчало, когда она рассказала о наболевшем. Вновь надев очки, тётка присела у стола. - Геля дала мне две недели, так сказать, на последние размышления, а потом пригрозила созвать общий семейный совет, чтобы заставить меня согласиться на операцию. Вот я и молчала, чтобы спокойно прожить эти дни.
- А потом умирать? - иронично поинтересовалась Тильда. - Я не понимаю, ты проходила обследование в больнице?
- В прошлом месяце. И меня заверили, что все должно пройти хорошо, но я всё равно боюсь, потому что, как вспомню, что пришлось пережить, когда родился Донатас... - Анна смущенно улыбнулась Ольге. - Это было кесарево сечение, и я потом очень тяжело отходила от наркоза, несколько дней опомниться не могла, всю ломало, постоянно тошнило, поднялась температура, врачи даже думали, что не выживу.
- Тетя, как медик вам заявляю, наука за последние двадцать лет сделала большой шаг вперед, - начала успокаивать Анну Ольга. - При анестезии сейчас используются лекарства совершенно иного порядка, они не токсичны и не вызывают побочных эффектов. Да и плановая операция - это вам не приемный покой скорой помощи, где больного кладут на стол в критическом состоянии.
- А разве есть разница? - пробормотала тетка.
- Есть, и большая. Проблема пациентов скорой - это сильные боли, слабость организма и кровопотери, а при плановых операциях это недопустимо. Вас обследуют, подготовят, анестезиолог выберет лучший наркоз для сердца и т.п. Главное - найти хорошего врача, не маститого профессора, который с возрастом больше занимается административной работой, а ежедневно оперирующего хирурга, пусть и молодого, зато с опытом подобных операций.
- Ага, - поддакнула Тильда, - о таких говорят, что он собаку на этом съел.
Женщины тихо засмеялись, лукаво переглядываясь.
- У меня именно такой врач - молодой и, в то же время, уже опытный, - значительно бодрее сказала тетя.
- Вот видишь, Анна, все не так плохо, - облегченно вздохнула Тильда. - Ольга - молодец, ты ее слушайся, ведь она уже больше десяти лет в медицине.
- Хорошо, - тетка вдруг встала и зашагала вокруг стола. - Я не буду больше тянуть и соглашусь на операцию... но при одном условии - мальчики ничего не должны знать.
- Не поняла... - удивилась Тильда.
- Я знаю своих сыновей, - грустно улыбнулась Анна, останавливаясь посреди комнаты. - Они запаникуют, потащат меня по знаменитым врачам, может, вообще предложат поехать в Европу, то есть, будут лишь мешать, а я не могу на них отвлекаться, не сейчас... Вот потом, когда уже всё будет позади...
- Тогда у меня предложение и я прошу выслушать его серьезно, - Ольга взяла тетю за руки и крепко их сжала. - Договаривайтесь об операции на ближайшие дни. Ребятам скажем, что вы переезжаете к нам, чтобы помочь бабушке в приготовлениях к свадьбе моего отца, а тем временем мы положим вас в больницу и сделаем всё, чтобы операция прошла успешно. Обещаю,никаких осложнений не будет, ведь выхаживать вас после операции буду я.
- Почему..? - удивилась Анна. - А как же Геля? Она ведь собиралась...
- Геля заступит на вахту, когда я разрешу, - спокойно ответила Ольга. - Когда буду уверена, что могу спокойно ехать домой.
- Анна, поверь, Оленька знает, что говорит, - заверила Тильда. - У девочки великий дар исцеления. С ее помощью я избавилась от боли в ногах, сплю, как ребенок, да еще и начала лучше видеть.
- Так ты настоящий экстрасенс! - ахнула тетя.
- Нет, игрушечный, - засмеялась красавица, и вдруг повела носом. - А что это так пахнет, будто подгорело?
- Господи, - вскочила Анна, - картошка... Я совсем о ней забыла!
Оставшись с Ольгой наедине, Тильда притянула ее к себе и крепко расцеловала.
- Мое солнце, я счастлива, что ты у нас есть, да еще и такая добрая, умная, красивая и, в придачу... э-э-э... - заколебалась старая, хитро прищурившись.
- Ведьма? - ласково поинтересовалась Ольга.
- Именно, - согласилась Тильда, - но мне больше нравится слово волшебница или, на крайний случай, колдунья. Все равно, я очень тобой горжусь, очень горжусь, вот так.
Пообедали просто и сытно: польский капустняк, жареная курица, подгоревшая картошка и овощной салат. От десерта женщины дружно отказались. Ольга помогла убрать со стола и приказала:
- Уважаемые дамы, марш отдыхать. Да-да, быстро по постелям. Я тоже с удовольствием вздремну, только, если можно, в беседке. Хочется на воздух, он здесь у вас просто замечательный.
Устроившись на топчане под пледом, девушка удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза. "Сонное царство, настоящий рай", - была ее последняя мысль.
Когда через час у "Вязов" остановился черный мотоцикл, его хозяина встретила насыщенная полуденная тишина. Изредка её нарушал лишь ленивый щебет птиц в ветвях деревьев, да среки слышался шум проходящего мимо причала катера. Мотоциклист снял шлем, привычным движением поправил растрепанные волосы и поспешил в дом.
"Ага, - увидел он, - мама с бабушкой отдыхают. Где же тогда моя сестричка? Неужели не приехала?"
Не найдя ожидаемую гостю, разочарованный Донатас поплелся в беседку переодеваться и просто замер столбом в дверях, увидев прекрасную картину - на топчане, свободно раскинув руки, спала девушка. Осторожно, чтобы ее вдруг не разбудить, молодой Зуокас присел на стульчик и начал рассматривать красавицу. А то, что она красавица, парень понял сразу. Ее черные, с синим отливом, короткие волосы прекрасно оттеняли белоснежную кожу, правильные черты лица поражали гармоничностью, а яркие губы словно были готовы к поцелуям. "Надеюсь, фигура у сестренки тоже безупречная", - подумал парень, пытаясь рассмотреть под одеялом неясные очертания тела Ольги.