— Он обиделся на тебя, но у него была вся ночь на размышление. Наверняка он сейчас страдает не меньше тебя. Он любит тебя, Ровена.
— Любил.
Изабелла покачала головой.
— Любовь, которую я видела в его глазах, не может исчезнуть за одну ночь.
— Так он меня даже на порог не пустит.
— У тебя есть ключ.
— Он не захочет слушать.
— Заставь. Сиди на его кровати, пока он не согласится выслушать тебя.
Черт бы побрал эту Изабеллу с ее доводами! Она воскрешала надежду, а Ровена знала, что никакой надежды не осталось.
— Ты не знаешь Джейка так, как я.
— Ты все еще любишь его, Ровена?
— Конечно. И всегда буду любить, что бы он ни сделал.
— Разве за него не стоит бороться? За ваш брак? Если нет, значит, не так уж сильно ты его любишь.
— Я люблю его. Ты ничего не понимаешь.
— Я никогда не считала тебя трусихой, Ровена. — Изабелла встала. — Скажу тебе одно. Если бы в моей жизни был мужчина, который смотрел бы на меня так, как смотрит на тебя Джейк, я не сидела бы тут в слезах. Я бросилась бы ему на шею и не отпустила бы до тех пор, пока Земля не сошла бы с орбиты. Пока звезды не сгорели бы дотла. Пока вселенная бы не разрушилась. Пока…
— Я поняла.
Изабелла вздохнула, а затем наклонилась и поцеловала Ровену в лоб.
— Умойся, прежде чем идти к нему. Ты выглядишь кошмарно.
— С чего ты взяла, что я пойду?
Ровена не видела, как ее подруга вышла из комнаты.
Джейк, который так искренне верил в возможность безоблачного счастья, заразил этой верой и ее. Что теперь он думает об этом? Неужели она разрушила его веру?
Именно этот вопрос заставил Ровену подняться с кресла. Она обязана разыскать Джейка и заставить его понять. Потому что ее любовь очень сильная. Сильная настолько, что способна сохранить его веру в счастье.
Потому что любовь — это и есть счастье.
Джейк остался в конференц-зале, когда все вышли на перерыв. Ему не требовалось размяться. Все его силы ушли на то, чтобы сохранять видимость спокойствия.
Меньше всего ему хотелось, чтобы о случившемся узнал Люк. Джейк не хотел доставлять удовольствие брату и признаваться, что именно он разрушил его счастье.
Впрочем, спасибо Люку, что раскрыл ему глаза. Джейк даже поблагодарил бы брата, если бы сам мог убедить себя в виновности Ровены.
После ее ухода он более тщательно просмотрел лежащие в папке бумаги. Теперь, со второго раза, он понял, каким образом ей удалось прийти к правильному выводу. Каждый добытый ею документ сообщал что-то новое об Аннетте. Но не о нем. Похоже, она действительно собирала сведения об Аннетте.
А как же остальные ее слова? Особенно признание в любви? Больше всего на свете ему хотелось снова поверить в ее любовь.
Но Джейк боялся. Он уже убедился, что разбирается в женщинах гораздо хуже, чем в бизнесе. В отношениях с женщинами ему дважды выпало «зеро». Еще одна попытка окажется для него последней. Но этой последней попыткой может стать и примирение с Ровеной.
Неожиданно тишину опустевшего конференц-зала прервал телефонный звонок. Джейк долго не подходил к аппарату. Затем все-таки встал и снял трубку.
— Алло, — буркнул он.
— Алло, сэр. Поступил звонок от человека, который утверждает, будто ему что-то известно о короле Майкле, и я решил соединить его с вами.
— Да, пожалуйста. — Джейк огляделся по сторонам. Кого бы подозвать к телефону? Комната была пуста.
В трубке щелкнуло, и сдавленный голос спросил:
— Это принц?
Джейк растерялся. Если ответить отрицательно, этот человек (по голосу вроде бы женщина) может повесить трубку, и информация будет потеряна. К тому же его здесь постоянно называют принцем.
— Да. Чем могу помочь?
— Не прекращайте поисков. Король еще жив.
— Где он? Кто говорит?
— Друг. У меня мало времени. Король Майкл в безопасности… пока.
— Где он? Хотя бы намекните.
Вместо ответа из трубки донесся гудок. Джейк нажал на рычаг и соединился с оператором.
— Слушаю, сэр.
— Номер засекли?
— Да, сэр. Но не успели определить местоположение. Пока могу сказать, что звонили из Эдембурга.
— Хорошо. Сообщите, когда что-то узнаете.
— Да, сэр.
Джейк положил трубку. Надо кому-то рассказать. Немедленно. Но кому?
Ровене.
Джейк покачал головой.
Почему в голову сразу лезет ее имя? Принц и его министры рядом, на террасе. По крайней мере, направлялись туда. А Ровена, если не считать слежки за ним, не имеет никакого отношения к расследованию.