– Анатолий Фомич! Прочитай медицинское заключение и если ты согласен с ним, подпиши его с указанием даты и времени.
– А для чего это? – поинтересовался он у Абрамова.
– Ты читай. Если согласен, подписывай, потом все поймешь сам, – произнес Виктор и посмотрел на него.
Лобов, судя по шевелящимся губам, читал справку медленно и внимательно. Закончив читать, он, молча, подписался под ней. Абрамов забрал у него эту справку и положил ее в сейф. Повернувшись к арестованному, он поинтересовался у него, курит ли тот и, увидев его кивок, положил перед ним пачку сигарет.
– А теперь, гражданин Лобов, приступим к основной процедуре нашей встречи. Я предлагаю тебе чистосердечно признаться во всех совершенных тобой преступлениях. Ты же хочешь каким-то образом сохранить себе жизнь или нет? Я не буду говорить тебе банальные слова о ценности человеческой жизни. Десять минут назад, стоя на коленях перед образом Божьей Матери, ты наглядно продемонстрировали свое желание жить. Вот тебе чистые листы бумаги, ручка. Надеюсь, ты готов написать явку с повинной?
Лобов посмотрел на Абрамова. Он осторожно, взял в руки ручку.
– Что писать? – спросил он Виктора. – Как она пишется?
– Явка с повинной пишется на имя прокурора республики – ответил Абрамов.
Он внимательно следил, как Лобов старательно выводит свое первое предложение. Заметив его взгляд, Анатолий усмехнулся.
– Вы что так наблюдаете за мной? Я писать умею….
– Вот что, Лобов! – произнес Абрамов. – Явка с повинной – это человеческая исповедь перед законом. В ней нельзя ни врать, ни укрывать свои преступления. Если в процессе проверки ваших показаний выявится факт маленькой лжи, то вся ваша явка теряет всякий смысл. Пиши у нас с тобой времени много.
Лобов удобнее сел на стул и начал писать.
***
Услышав стук в дверь, Абрамов поднялся из-за стола и открыл ее.
– Виктор Николаевич! – произнес оперативник. – Мы с ребятами обед в кабинет?
Через минуту другую ребята нанесли нам обед, который купили в нашей столовой.
– Давай, Фомич, убирай бумаги в сторону, будем обедать, – произнес Абрамов.
Они быстро пообедали и Виктор, разлив в стаканы крепкий чай.
– Анатолий, что ты собираешься делать со своим добром?
Он усмехнулся.
– Зачем тебе это, начальник? Конечно, не подарю милиции. Я попросил своего юриста переоформить все на мою жену. Наверное, уже все сделал, – ответил он Виктору.
– Ты спроси сам жену об этом? Переписал ли он или нет, – посоветовал ему Абрамов. – Завтра она приедет к тебе вечером…
Глаза Лобова стали похожи на два уголька. Он не верил тому, что услышал от оперативника.
– Вы не шутите? – спросил он Абрамова. – Насколько я знаю, свиданья на предварительном следствии запрещены.
– Ты прав, Лобов. Но всегда в любом правиле есть исключение. Вот я и решил сделать это исключение для тебя.
Лобов хлебнул из стакана горячий чай и, судя по всему, ожег язык.
– Давай, Лобов, не спеши с чаем, допивай, и продолжим дальше писать явку с повинной, – произнес Абрамов.
Лобов отставил в сторону стакан с чаем и вновь начал писать. Раздался звонок. Виктор снял трубку и услышал голос начальника Управления:
– Виктор Николаевич! Как у вас там обстоят дела? Пишет?
– Все нормально, – ответил Абрамов– Человек занят, пишет.
Начальник Управления пожелал ему удачи и положил трубку. Виктор поднял глаза и посмотрел на Лобова. Тот, не обращая на него внимания, продолжал писать. Абрамов взял уже исписанные листы бумаги и начал читать. Несмотря, на плохой подчерк, он сумел разобраться в его каракулях и стал с интересом читать его исповедь. Анатолий иногда останавливался и, перекурив, снова брался писать дальше. Когда он сделал очередной перекур, оперативник поинтересовался у него:
– Слушай, Лобов! Ты ведь раньше не курил? Что тебя заставило закурить сегодня?
– Жизнь, Виктор Николаевич. Вернее, условия этой жизни, – ответил он. – Я, многое переосмыслил в этой жизни. Вы знаете, я никогда не думал, что человек за три, четыре дня, может переосмыслить всю свою жизнь.
Абрамов усмехнулся.
– Красиво сказано. Но я тебе не верю. Думаю, если бы не угроза смерти, ты бы никогда добровольно не признались в том, что сейчас пишешь.
Лобов улыбнулся и лукаво посмотрел на оперативника.