Рэндольф тяжело вздохнул.
- Не знаю, сможешь ли ты это понять, но молодые люди почему-то стесняются сознаваться своим сверстникам в серьезных, глубоких чувствах к женщине. Они могут хвастаться любовными похождениями, но о своей любви не говорят никогда. Многие мои друзья были очень удивлены тем, что я хотел жениться, а не ухлестывал за опереточными танцовщицами, как они. Они могли бы, пожалуй, понять меня, если бы ты была смазливой куклой, но ты была совсем иной.
Губы Элис скривились.
- Итак, мы снова вернулись к моему десятифутовому росту, моей костлявости и неспособности согреть мужчину ночью. Рэндольф болезненно поморщился.
- Ты была похожа на жеребенка, состоящего из одних длинных ног и огромных глаз, еще немножко неуклюжего, - заговорил он, тщательно подбирая каждое слово. - Мне ты казалась ужасно красивой. Я знал, что с годами ты станешь еще прекраснее, и не ошибся.
Внезапно Элис почувствовала, что ее душат слезы. И она закрыла глаза, чтобы не дать им пролиться.
- Что с тобой? - встревожился Рэндольф.
- Ничего, все в порядке. Твой рассказ звучит очень убедительно. Однако ты всегда умел убеждать, - закончила она жестко.
По красивому лицу Рэндольфа Леннокса вновь пробежала судорога.
- Ну что ж, наверное, я это заслужил, - пробормотал он. Элис нервным жестом откинула назад волосы.
- Почему, Рэндольф? Почему ты сказал своему приятелю, что женишься на мне ради денег, когда он спросил тебя о том, чем вызвано твое желание стать моим мужем?
- Потому что это было объяснением, которое он был в состоянии понять. Если бы я попытался рассказать ему о моих чувствах к тебе, Фогерти поднял бы меня на смех. Любовь делает людей уязвимыми. Мне было трудно признаться в своих чувствах даже тебе, а уж говорить о них приятелю, к тому же отнюдь не блещущему ни умом, ни тактом, для меня было делом совершенно невозможным.
Элис смотрела на Рэндольфа с изумлением:
- Так просто?
- Да, так просто, - ответил он с невеселой улыбкой. Глядя куда-то вдаль, Элис подумала, что не может не верить Рэндольфу. Хотя с момента ее бегства и разрыва их помолвки прошло двенадцать лет, ему, вероятно, нелегко было прийти к ней, чтобы повиниться и рассказать, как было дело.
- Не знаю, что это - трагедия или фарс, - сказала она. - Вся моя жизнь потекла по совершенно другому руслу в результате того, что я услышала оскорбление, которое, как выясняется, было произнесено тобой лишь для того, чтобы покрасоваться перед приятелем.
- Из-за моей минутной слабости ты провела двенадцать лет вдали от дома. Я никогда не прощу себе этого и от тебя не жду прощения. Все эти годы я боялся, что именно мои слова стали причиной твоего бегства. Теперь, когда я узнал, что так оно и было, мне, как это ни странно, стало даже как-то легче. - Рэндольф встал с кресла. - Думаю, ты вряд ли захочешь меня снова видеть. Большую часть времени я провожу за городом, так что мне скорее всего удастся устроить так, чтобы наши пути больше не пересекались. Прости меня, Элисон. Разумеется, подобного извинения маловато, когда речь идет о разрушенной жизни, но.., это все, что я могу сделать в сложившейся ситуации, - извиниться перед тобой. Элис тоже поднялась.
- Подожди, не убегай. Выпей чаю, - предложила она и прежде, чем Рэндольф успел возразить, позвонила прислуге и отдала необходимые распоряжения.
Элис жестом пригласила своего бывшего жениха снова сесть в кресло. Выслушав его рассказ, она почувствовала неожиданную уверенность в себе.
- В том, что я тогда сбежала из дома, не следует винить только тебя. На моем отце лежит по меньшей мере такая же доля ответственности за это. И теперь, оглядываясь назад, я могу сказать, что мой поступок был глупым ребячеством. - Она грустно улыбнулась. - Однако после того как я совершила его, дала о себе знать гордость Блейкфордов. Я бы скорее умерла, чем вернулась обратно и признала свою не правоту. Если бы в дело не вмешался один.., мой друг, меня бы сегодня здесь не было.
Принесли чай. Элис сама разлила его в чашки и предложила Рэндольфу отведать нежнейших пирожных. Ее бывший жених теперь держался намного свободнее, чем поначалу.
Сделав глоток, Элис заговорила снова:
- Ты можешь не мучить себя мыслями о том, что разрушил мою жизнь. Разумеется, мне вовсе не хочется снова стать преподавательницей истории, однако знакомство с миром, расположенным по другую сторону золоченой ограды Карлеона, пошло мне на пользу.
- Ты говоришь это, чтобы снять камень с моей души? - спросил Рэндольф, мрачно глядя на нее.
- Нет. - Элис снова потянулась за пирожным, но передумала: не следовало увлекаться сладким. Она бросила на своего бывшего жениха лукавый взгляд. - Как по-твоему, я похожа на женщину, которой поломали жизнь?
Рэндольф смущенно улыбнулся:
- Ты превратилась в чудную женщину, настоящую красавицу и выглядишь просто великолепно. Я всегда знал, что так и будет.
Элис была не из той породы женщин, которые в подобной ситуации кокетливо склоняют головку набок. Ей еще предстояло научиться с достоинством принимать комплименты.
- Ну а теперь, когда мы обсудили события давно минувших лет, расскажи о себе, Рэндольф, - попросила она, подливая чаю - Ты наверняка женат и обременен семьей?
- Представь себе, нет. Несколько лет я надеялся, что ты вернешься. Я просто не мог смотреть на других женщин. - По лицу Рэндольфа пробежала тень. - В конце концов я сдался и четыре года назад женился. Моя жена умерла во время родов.
- Мне очень жаль, - сказала Элис с неподдельным сочувствием и подумала о том, что одна неосторожно произнесенная Рэндольфом фраза, возможно, искалечила не только ее жизнь, но и его собственную. Она перевела разговор на другую тему, и они еще долго непринужденно беседовали. Элис вспоминала забавные эпизоды своей трудовой жизни, и Рэндольф слушал ее с неподдельным интересом и восхищением.
Уже уходя, он чуть замешкался у двери и, пристально глядя в лицо Элис, сказал:
- Насколько я понимаю, мы уже не сможем начать все сначала?
У него были добрые глаза.
Элис отрицательно покачала головой:
- Это можно было попробовать сделать тогда, двенадцать лет назад, теперь уже поздно.
Рэндольф кивнул, поцеловал ей руку и вышел. Элис поднялась к себе в комнату, печально думая о том, что Рэндольф - весьма достойный мужчина и настоящий джентльмен, который был рожден для того, чтобы стать чьим-то любящим, заботливым мужем. Она искренне надеялась, что судьба еще будет к нему благосклонна. Было, однако, нечто, в чем Элис была уверена на все сто процентов: он совершенно не годился в мужья женщине, которая обладала настолько странным вкусом, что предпочитала повес с дурной репутацией.