Юзик и раньше слышал, что отец родом оттуда, из Советской Беларуси, но сегодня в первый раз узнал об этом подробнее.
Интересно было бы увидеть своего деда, деревню Курычы, пруд, посмотреть, как там люди живут, родственники. Хотя и здесь неплохо, но лучше было бы иметь свое хозяйство, пасти свой собственный скот, а не панский. На своем коне он бы ездил, сколько влезет.
Но жаль, что и там все батраками работают, даже хуже, чем здесь — в казармах живут. Наверное, порядки суровые, военные.
Только бы скорее попасть в школу! Он будет хорошо учиться, чтобы выучиться на писаря. Он тогда будет паничем, и тогда, может, сам пан паздаровкаецца с ним за руку…
Антэк
Юзик, как и все другие батрацкие дети, его товарищи, был подпаском у панского главного пастуха. Пасли они поочередно и довольно часто имели свободные дни.
И использовали эти дни достаточно интересно. Шатались среди сельскохозяйственных машин, совали нос в молочную, в пивоварню, а иногда даже и в панский сад. Последнее дело требовало особой отваги, геройства, так как при неудаче ждала хорошая порка. Надо было остерегаться и родителей, и других батраков, и садовника, и челяди, что служили во дворце. Страшнее всех был пан. Они даже не знали, почему они так его бояться, потому что он никогда не дрался. Глянет только и крикнет:
— Цо то ест?!
И больше ничего.
Но на этот крик бежали и садовник, и лакеи, и все, кто был по близости. Пан даже не ругал ребят, а почему — то только своих людей. Но зато те старались…
Барскую усадьбу составлял отдельный городок. Тот квартал, где жил Юзик, был, так сказать, земледельческий. Здесь были тракторы, молотилки, жатки, сеялки, сараи, свинарни. Далее — сараи, где было штук пятьсот коров, и рядом — молочная с различными машинами. Дальше поднимались дымоходы пивоварни, тут же различные мастерские, кузницы и ряд других учреждений, которых Юзик даже и не знал.
С утра до вечера шла там работа. Там был и специальный, общий дом, где жили рабочие. Но этот дом было не низкий и белый, как Юзика, а двухэтажный, из красного кирпича. Здесь также пан приказал посадить деревья и следить за чистотой, но эта чистота была только в то время, когда не было дождя. Осенью же все вязли в болоте.
Еще дальше, на речке, была плотина, мельница и небольшая электрическая станция. Там происходило что-то таинственное, что посылало по проволоке свет. Ребят туда не пускали, и они только издали видели блестящие части каких— то машин.
А за высоким железным забором начиналась другое царство: асфальтовые тропинки, разные странные деревья, обрезанные в виде фигур, много цветов, и глубоко в середине из-за деревьев выглядывал высокий белый дворец с двумя радио-мачтами.
Там жили совсем особые, счастливые люди — паны. Немного было счастливчиков, входивших в это здание. Зато те, кто видел, долго помнили о нем.
Все, что давала работа окружающих людей, все те неуклюжие и простые вещи — горы снопов, соломы, сена, картофеля, зерна, — все это превращалось в деньги, текло во дворец, оттуда куда подальше и возвращалось обратно в виде самых красивых и дорогих вещей, заморских вин и всяких сладостей. Говорили даже, что там есть такое радио, которое одновременно показывает на экране события, происходящие в мире.
Но Юзик не испытывал ни зависти, ни злости к господам. Как же иначе могло быть? Конечно, пан должны жить по— барски, не всем же быть господами.
Часто приезжали к пану гости на автомобилях. Весь дворец сиял огнями, слышалась музыка, пение. Тогда не только дети, но и взрослые стояли у забора, присматривались, прислушивались.
— Вот кому хорошо жить, — вздыхает какой-нибудь батрак.
— На то они и господа, — отзывается женщина.
— Ну и что же? Не такие самые они люди, что ли? — крикнет кто-нибудь. — Почему же им все даром приходит? Почему мы должны на них работать?
— Ну так и не работай. Кто тебя заставляет?
Казалось, вот-вот разгорятся споры. Но почему-то разговор в таких случаях сразу же прекращалась.
В разных местах, в разное время Юзик часто слышал подобные разговоры, но они его не волновали. Только однажды он заинтересовался, когда черный лохматый кузнец начал доказывать:
— У хороших людей давно уже панов нет, давно уже отобрали все фабрики и имения, а у нас смелости недостает, сидим и молчим.
Знаю я это дело, — заметил тут Юзиков отец, — самый видел. Ничего сладкого нет. Попробуй разделить между всеми барское добро, много ли достанется каждому, сильно разбогатеем мы все?